Тени старого дома
Шрифт:
– Мы теряем время, – сказала Би. – Я достану бумагу и карандаши. Энн, разделите этот материал на три части.
Мы разговаривали очень мало. Они были настроены очень серьезно, так же как и я. И правильно, что мы принялись за работу, даже за такую безумную, как охота на призраков.
В десять часов Роджер захлопнул свою книгу и взглянул на часы на руке.
– Давайте теперь сравним записи. Я хочу оставаться здесь, пока не вернется Кевин. Скажите мне, когда вам удобно будет прерваться.
Вскоре и я была готова. Би попросила
– Вы опытный исследователь. Посмотрите, можно ли это как-нибудь связать, пока я раздобуду что-нибудь попить.
Я была удивлена, как много информации мы собрали вместе. Записи немного дублировали друг друга, поскольку мы пользовались различными источниками. Спустя некоторое время я подняла глаза и увидела Би и Роджера, глядящих на меня в ожидании. Я испытала чувство неловкости, которое всегда посещает меня, когда я делаю научные доклады или читаю лекции.
Я откашлялась.
– То, что мы имеем, является грубой канвой основных событий в доме с 1485 года и до настоящего времени. Архитектурные доработки, модернизации, изменения во внешнем облике имения плюс несколько фактов из жизни его владельцев, таких, как Роберт Ромер, участвовавший в хорошо известных исторических событиях. Я не вижу здесь дневников или других семейных документов, за исключением этой книги о Мандевиллях, которая, как сказал Кевин, не дает много информации.
Би как раз работала над этими поздними материалами. Она согласно кивнула.
– Автора интересовало, насколько знатными и заслуженными были его предки. Они тихо умерли в кроватях после образцово прожитой жизни или пали смертью храбрых за Англию и короля. Упомянуты один или два случая, но детали не приведены. Неужели дом действительно такой древний, Энн? Мои материалы описывают события начиная с 1700 года.
– Я разбила их хронологически, – объяснила я. – Роджеру достались ранние времена. Его записи начинаются с 1485 года. Является ли эта дата исторически примечательной, Роджер?
– Чему вас учили в школе? Босвортское поле, Ричард III убит в сражении, династия пала, конец войны Алой и Белой розы, начало династии Тюдоров...
– О, да.
– Дом еще старше, – сказал Роджер. – Возможно, это был укрепленный замок с наполненным водой рвом и подъемным мостом. В те времена они нуждались в такой защите. Династические перевороты происходили каждые несколько лет с баталиями, осадами, кровью. Люди меняли одежду, прежде чем успевали сносить ее. Семья, которая владела домом в те времена, называлась Ловелл. Возможно, что они имели отношение к лорду Ловеллу, приспешнику Ричарда III. Наш Ловелл, Георг, участвовал в Босвортской битве на стороне Ричарда. Он был убит, «сражаясь с доблестью, достойной лучшего применения», согласно оценке победителей. Имение и земли были дарованы Джону Ромеру, который случайно оказался в стане победителей.
– Вот откуда появились Ромеры, – добавила я. – Замок находился в их владении менее ста лет. Когда Роберт лишился жизни, не говоря уже о кишках и других жизненно важных органах, во владение вступили Уиксы. Они «жили в доме до 1708 года, пока он не был куплен Левендорпами. Затем пришли Мандевилли, затем Рудольф, затем родители Кевина. Совсем немного владельцев.
– Не больше, чем можно было предположить, – уточнил Роджер, – учитывая возраст дома и продолжительность жизни человека. Ничего уникального в доме не сохранилось. В Англии сотни столь же величественных домов...
– Наверняка, не таких старых, – сказала Би, с таким же рвением защищая дом, как и Кевин.
– Не все из них, конечно. Но есть дома в возрасте четырех или пяти веков.
– И за это время владельцы всех очень старых домов должны были испытать насильственную смерть, – настаивала Би. – Мы уже узнали о некоторых. Роберт Ромер, Ловелл, убитый в Босворте, двое сыновей Мандевилля во время первой мировой войны...
– Даже если допустить, что ваша наивная мысль правильна, вы встали на ложный путь, – сказал Роджер. – Мы ищем женщину.
– Вы сказали, что дом построен раньше 1485 года, – начала я. – Насколько раньше?
Роджер пристально посмотрел на меня:
– У вас есть какие-то соображения? Не скромничайте.
– Я не скромничаю. Я только сейчас вспомнила. Тот портрет в комнате Кевина. Костюм средневековый, но стиль...
– Правильно! – с воодушевлением воскликнула Би. – Это женский портрет. Женщины с длинными светлыми волосами.
– Но это не того периода времени, – упрямо твердила я.
Роджер стукнул кулаком по столу.
– О чем вы говорите, что вы утаиваете от меня?
– Я не думаю, что в этом есть какой-то смысл. Ошибочно…
– Период. Я понял, – согласился покорно Роджер. – Я не буду спрашивать, что скрывается за вашими двусмысленными оценками. Я посмотрю его сам. Давайте оставим все эти материалы там, где их нашли. Я позабочусь об этих записях.
Мы вернули книги в начальное беспорядочное состояние и заперли дверь. Би набросала для Кевина какую-то записку, где объясняла, что Роджер переночует у нас. Затем мы пошли наверх, сопровождаемые двумя котами и одной из собак. Белла осталась в библиотеке в ожидании Кевина. Она была любезна с каждым из нас, но предпочитала его.
Вначале мы пошли в комнату Кевина показать Роджеру портрет. Изучив его, он покачал головой:
– Какая мазня! Я вижу, что вы имели в виду, когда говорили, что это не тот период, Энн. Костюм средневековый, но стиль позднего викторианского периода или времен Эдуарда.
– Костюм неправильный, – добавила Би. – Это смешение стилей. Такой не носили ни в одну эпоху. Платье и накидка начала четырнадцатого века, а головной убор королевы Марии Шотландской. Он не подходит к ее длинным распущенным волосам.