Тени войны
Шрифт:
Одновременно с разных направлений на территорию завода проникли еще три группы. Боевики из первой группы разбежались в разные стороны, действуя теперь по индивидуальным планам.
У каждого в мозгу был четко вычерчен маршрут следования. Конечная цель — сборочный ангар, где заканчивалась состыковка узлов нового военного судна класса «космос-атмосфера».
Это судно имело отличные характеристики маневрирования как в вакууме, так и в газовых средах. Впервые на нем устанавливались электромагнитные пушки лазеро-туннельной доставки, позволявшие разгонять снаряды до скорости в одну десятую скорости света в вакууме и в одну сотую — в газовых средах.
Боевик «24С» несся со скоростью курьерского поезда по коридорам вспомогательных помещений, на ходу переворачивая попадавшиеся ящики и, словно таран, вышибая запертые двери. Он чувствовал неуемную радость и необыкновенный прилив сил во всем теле.
Выскочившего невесть откуда охранника он припечатал к стене с такой силой, что из того во все стороны брызнула кровь. А дальше «24С» вылетел в ангар и, увидев громадную тушу космического корабля, завизжал в диком восторге, проехав на подошвах по полу и тормозя, как грузовик. Не обращая внимания на бегущих в дальнем конце ангара охранников, он начал новый стремительный разбег и, оттолкнувшись, взлетел на высоту третьего этажа.
Приземлившись на рулевую плоскость судна и оттолкнувшись еще раз, боевик упал животом на бронированную башню электромагнитной пушки. Сдернув с пояса магнитный фугас, он принялся пристраивать его на башне.
Ударившие из-под брюха корабля очереди настигли его в тот момент, когда он набирал код детонатора. «24С» вскрикнул и, сорвавшись с орудийной башни, грохнулся об пол, словно дохлая кошка. Он тут же попытался встать, но его ноги были перебиты, а из рваных ран торчали титановые приводы сервоусилителей. Тем не менее «24С» пополз, используя свои мощные руки, и охранники снова открыли огонь.
Имплантированный дозатор порцию за порцией выдавал адреналин и китонитовые кислоты, и нашпигованный пулями «24С» умер с жуткой улыбкой на разбитом лице.
Через секунду с разных сторон в ангар, будто выпущенные из пращи, влетели «21С» и «25С». Комбинезоны на обоих были изорваны, а руки и лица в ссадинах и порезах. Однако рты обоих были растянуты в счастливой улыбке. Ударив из своих MS-23 по замешкавшимся охранникам, они дали возможность появившемуся «22С» запрыгнуть на плоскость и установить фугас.
В ту же минуту взрыв чудовищной силы сорвал корпус судна со стапелей и пробил стену ангара. Охранников разметало по помещению, а стоявших вблизи боевиков расплющило о металлические конструкции.
Сообщения о нападениях на военные заводы и склады поступили одновременно из трех мест планеты. Но только в Австралии боевикам удалось повредить новый корабль, стоявший в ангаре.
Еще через день взяли в банке Касси Фортунато, когда тот пришел поинтересоваться поступлениями на его счет. Поначалу Касси выглядел испуганным и, пока его везли в управление, обещал рассказать все начистоту. Однако когда его посадили в изолятор, раздался звонок с самых верхов, и Джону Бидли посоветовали отпустить арестованного, поскольку получать от родственников денежные переводы не возбраняется.
Джона поразила оперативность, с которой некто получил информацию об аресте Фортунато.
27
Эдвард Гонзаг, пьяный, двигался по третьему ярусу Малого Западного шоссе. Он совсем ненадолго заснул и на приличной скорости въехал в грузовой отстойник.
Там его серебристая «медиа-турбо» врезалась в коммерческий трейлер, из-под оторвавшегося капота на свободу вырвались бешеные струи пара. В воздухе запахло озоном.
Когда санитары «Скорой помощи» извлекли Гонзага из машины, он был весь в крови. Где он ухитрился разбить голову, было непонятно, так как салон его авто был отделан самыми мягкими материалами. Поскольку ближайшим медицинским учреждением оказался госпиталь ВС, его доставили именно туда.
В приемном покое пострадавшему вытерли с лица кровь и зарегистрировали по данным водительского удостоверения. Затем пришла медсестра и вколола ему в руку какое-то лекарство. После этого вдвоем с напарницей они повезли каталку к лифту.
Пострадавший отчетливо ощущал запах духов. От той, что постарше, пахло ландышем, а от молодой исходил аромат зеленого яблока.
Глаза пациента были закрыты, но звуки рассказывали ему о том, что происходит вокруг. Вот створки лифта, шурша, разошлись, и каталка въехала внутрь, еле заметно дотронувшись до стены лифта. Щелкнула кнопка нужного этажа, и лифт плавно поплыл вверх.
Человек лежал на каталке и по еле заметным подрагиваниям лифтовой кабины считал этажи. На тридцать втором этаже лифт остановился, каталка поехала по коридору, а затем ее завезли в небольшое помещение. Пострадавший понял это по тому, что исчезло множащее звуки коридорное эхо. Затем больного профессионально переложили на кровать и начали подсоединять к рукам и голове холодные железки датчиков.
Защелкали тумблеры разных хитрых медицинских приборов, что-то зашипело, что-то тихонько затикало. Потом заговорила одна из медсестер:
— Посмотри, нет никаких признаков гематомы. Удивительный случай, нужно немедленно сообщить доктору.
По полу прошелестели шаги ног, обутых в легкую обувь. Почти беззвучно закрылась дверь. Клаус Корн приоткрыл глаза и увидел молодую медсестру. Она стояла к нему спиной и рассматривала свое отражение в зеркале. Девушка поворачивалась то одним боком, то другим, поправляя прядку, выбившуюся из-под головного убора. Закончив с прической, она повернулась к Клаусу.
— Ах, больной! Вы очнулись? — сказала она, всплеснув руками. — Как вы себя чувствуете?
Клаус решил, что человек, только что переживший аварию, разговаривает примерно так:
— А-а-а… Ме-е…
— Молчите, молчите, больной. Сейчас придет доктор и назначит вам лечение.
Открылась дверь, вошла старшая медсестра, а с ней доктор Гекльберри собственной персоной.
Он был высокого роста, худощавый, на его лице выделялись круглые черные глаза и нос с горбинкой.
Доктор остановился у двери, держа руки в карманах халата, и впился глазами в пациента, внимательно его изучая. Клаус имитировал полумертвое состояние, время от времени для натуральности позволяя себе легкую судорогу, изящно пробегавшую по его телу.