Тени войны
Шрифт:
Дым и пыль ухудшали видимость, но солдаты в закопченных доспехах не прекращали яростных контратак, продолжая выполнять свой долг.
Кое-где над башнями небоскребов поднимался дым. Боевики совершали поджоги и производили взрывы на станциях монорельса, стремясь внести панику и отвлечь силы полиции. Иногда по улицам проносились автомобили, из которых велась беспорядочная стрельба по окнам домов или неосторожным пешеходам. Дерзкой атаке подверглось здание НСБ. Террористам удалось закрепиться в холле и в нескольких комнатах первого этажа, однако вскоре они были блокированы и полностью уничтожены.
В
Другие — профессиональные лоббисты — получали большие гонорары в штаб-квартирах ведущих корпораций. Правда, существовала еще одна прослойка сенаторов, которые занимались собственно законотворческой деятельностью и исправно ходили на все заседания. Коллеги относились к ним с подозрением и считали совершенными чудаками. Как и следовало ожидать, законы, выходившие из Ассамблеи, выглядели странно, однако других не было, и Сообщество худо-бедно существовало, опираясь на то, что есть.
Сенатор Петерсон уже в третий раз вскакивал с места с одной и той же фразой:
— Да вы дерьмо, коллега Ламберт, дерьмо! И все ваши слова тоже дерьмо!
Фракция, поддерживающая сенатора Петерсона, дружно зааплодировала, а сторонники Ламберта закричали: «Позор! Позор!»
Уважаемый Ламберт не остался в долгу и ответил, переходя на личное:
— Зато моя жена, уважаемый сенатор Петерсон, не спит с каждым солдатом…
— О чем вы, господа, на улицах беспорядки! Взрывают магазины и дома! — подал голос кто-то из «идейных». Но его уже не слушали, поскольку между рядами завязалась драка противоборствующих фракций.
Во все стороны полетели плевки, пуговицы и вставные челюсти, однако охранники, стоявшие у дверей со скучающими физиономиями, лишь наблюдали за происходящим. Разнимать дерущихся не входило в их обязанности.
Председатель, досточтимый старейшина Ярош, начал стучать по столу деревянным молоточком, выкрикивая слабым козлиным голоском: «К порядку, господа! Вы же интеллигентные люди!»
Обычно по причине преклонного возраста и слабого здоровья «интеллигентные люди» обычно дрались недолго. Так же произошло и на этот раз. Сенаторы, подобрав с пола вставные челюсти, возвращались на свои места, глотая на ходу успокоительные таблетки. Желающие выступить записывались в порядке очереди.
А тем временем за воротами парламентского городка в фургоне для перевозки свежих овощей сидел майор Бидли и разговаривал со своим подчиненным Максимилианом Фоксом.
— Макс, — говорил в трубку радиотелефона Джон Бидли, — осталось три минуты. Как там у вас?
— Все в норме, со мной триста тяжелых пехотинцев. Миновали городскую биржу, движемся к главному арсеналу.
— Хорошо, Макс, удачи вам.
Джон набрал новый код и соединился с капитаном Каменски.
— Как дела, капитан?
— Задача выполнена, сэр. Центр связи в наших руках. Охрана забаррикадировалась в нескольких помещениях, но она полностью блокирована и продержится недолго.
— Браво, Каменски. Вы меня порадовали. Дальше действуйте по плану.
Затем Бидли связался с лейтенантом Кюри, которому приходилось штурмовать цитадель тайного общества — госпиталь ВВС.
— Как идут дела, лейтенант? Жарко?
— Жарковато, но и этим сволочам достается. Мои люди уже практически на всех этажах, однако боевики оказывают ожесточенное сопротивление… — Кюри замолчал, и Джон расслышал автоматную очередь.
— Что там у вас, лейтенант?
— Ничего, сэр. Обошлось… Так вот, мы стараемся щадить обычных пациентов, но не всегда это получается. И еще хорошая новость — мы взяли самого Гекльберри.
— Отлично, Кюри! Это для меня как личный подарок. Постарайтесь сохранить его живым. У меня к нему масса вопросов… До связи.
Майор отключил переговорное устройство и выглянул в окошко фургона. В конце улицы показались пять тупорылых броневиков. На их броне сидели солдаты в черных доспехах. Это был особый отряд из бывалых легионеров, собранный Джоном специально для этого случая.
Бронетранспортеры притормозили возле фургона, и майор Бидли взобрался на первую машину. Не успел он ухватиться за металлическую скобу, как броневик резко рванул вперед, за ним последовали остальные четыре машины. Они мчались к зданию Ассамблеи, не разбирая дороги. Легионеров подбрасывало на броне, однако они были в отличном расположении духа, радуясь, что снова участвуют в настоящем деле. Головная машина на полном ходу вышибла ворота, и охранники разбежались в разные стороны, сразу забыв про свои обязанности. А бронемашины развернулись фронтом и продолжали нестись вперед, сметая скамейки, разнося фонтаны и переворачивая газетные киоски.
Вокруг уже царила паника, персонал парламентского городка попрятался по подъездам. Несколько человек из роты охраны организовали оборону, выбрав в качестве позиции большую гипсовую урну с гладиолусами, однако автоматические пушки броневиков в несколько секунд разметали урну в крошку, засыпав защитников Ассамблеи толстым слоем чернозема.
События развивались по планам майора Бидли, и пока никто не оказывал путчистам заметного сопротивления. Высекая гусеницами искры из бетона, машины остановились у главного входа Дворца заседаний. Двое часовых, широко раскрыв рты от удивления, таращились на бегущих легионеров. Заметив майорские погоны Джона, они не нашли ничего лучшего, как взять на караул. Бидли вполне серьезно отдал им честь и пробежал мимо. Вслед за ним, громыхая по лестницам солдатскими ботинками, проследовал его отряд.
В тяжелых доспехах, с опущенными забралами шлемов легионеры выглядели настолько устрашающе, что охранники, завидев их, бросали оружие и убегали. Только один охранник успел передернуть затвор, но тотчас был сбит автоматной очередью, и легионеры помчались дальше.
Вот и массивная дубовая дверь с табличкой «Зал заседаний». Обогнавший Джона здоровенный легионер с разбегу врезался в нее ногами. От такого чудовищного удара обе половинки двери с треском влетели внутрь, а огромный легионер полоснул из десантного MS-23 над головами сенаторов. Все звуки вокруг замерли, и всякое движение остановилось.