Тени забытых земель
Шрифт:
Без сомнений, сейчас это невероятное существо преследовало удирающего нага, и, глядя на огромные скачки этого создания, ни у кого из людей не было сомнений, что вскоре хвостатому придется плохо.
Когда это странное создание, преодолев поляну в несколько прыжков, скрылся в ельнике, Андреас повернулся к лежащему рядом брату Титусу.
— Это что еще за порождение Запретных земель?
Надо сказать, что и сам молодой инквизитор выглядел удивленным. Во всяком случае, какое-то время он молчал, глядя на молодой ельник, за которым скрылись как наг, так и преследующее его существо.
— Ну, надо же… — брат Титус, наконец, обрел способность говорить. — Я это создание раньше видел только на картинках! В его существование многие не верили, считали сказками… Это роперит, или его еще называют веревочник. Относительно происхождения этого существа все еще идут споры — зверь это, или птица, и непонятно, как он появляется на свет — рождается в зверином гнезде, или же вылупляется из яиц. Неизвестен его образ жизни, пристрастия…
— Брат Титус, у нас тут не ученый совет! — возмутился Андреас. — И ты не доклад читаешь! Лучше скажи своими словами, что ты знаешь про это существо?
— Да не ахти что в бестиариях сказано про этого зверя! — подосадовал брат Титус. — Естественно, что и я многое знать не могу. Между прочим, роперит — это еще тот хищник! Вообще-то его правильней называть другим словом — охотник. Частенько для него оказывается куда важней поймать добычу, чем ее съесть. Как правило, роперит сжирает лишь часть от пойманного им зверя, а остальное бросает на радость здешним обитателям. Потом снова идет на охоту… Так, надо вспомнить, что о нем еще было написано в бестиариях… Не выносит сырости, предпочитает сухие места, поля, горы, но неплохо чувствует себя как в лесу, так и в кустарнике… Повторяю: о роперите известно очень мало.
— Не выносит сырости, а сам оказался в низине!
— Мы же видели, он охотится. Загоняет добычу.
— Я смотрю, наг от него удирал со всей возможной быстротой, хотя со скоростью змеи мало кто может сравниться…
— Сам понимаешь: если бы от роперита не исходила реальная опасность, но наг вряд ли стал бы удирать от него во всю силу своего хвоста. Знаете, как охотится веревочник? Он долго преследует свою добычу, пугает ее треском своего хвоста, словно говоря — я здесь, и иду за тобой, и вот-вот ты окажешься в моей петле… Между прочим, эта петля может как увеличиваться, так и уменьшаться: недаром роперит с одинаковым успехом накидывает свою петлю как на шею какого-нибудь местного чудища, так и обычного зайца.
— Он что, и зайца может догнать? — недоверчиво спросил Андреас.
— А то! Бегает роперит не просто быстро, а очень быстро, высокие прыжки этого существа вы тоже видели: с первого взгляда даже не понять, бежит он, скачет, или летит над землей. От веревочника убежать невозможно — его скорость превышает быстроту почти всех существ, обитающих в лесу, и сил у него просто немеряно. Да вы и сами понимаете: если за вами будет гнаться такое вот чудище, да еще при этом жутковато греметь, то страх поневоле начнет вползать в сердца, лишать сил и воли, заставляет бежать невесть куда, не разбирая дороги, и ничего не видя перед собой. Хочется только одного — более не слышать этого беспрерывного треска.
— Понимаю…
— Ну, когда же роперит настигает добычу, он сбивает ее с ног, а затем хватает жертву за шею своим удивительным клювом, похожим на веревку и волочит за собой до того времени, пока пойманная жертва не умирает. Нет ни малейшего шанса вырваться из петли роперита: она туго обхватывает горло пойманной добычи, сдавливает ее, душит, а вместе с тем веревочник продолжает бежать, таща за собой задыхающуюся жертву. Ну, а дальнейшее волочение жертвы по земле довершает дело. Нам стоит порадоваться тому, что роперит погнался за нагом, а не появился перед нашим отрядом.
— Но ведь наги… — заговорила Абигейл. — Они сильные, ловкие, и у них есть ядовитые зубы! К тому же у этого удирающего нага в руках был кинжал! Неужели этот… веревочник сумеет стравиться со змеечеловеком?
— Ну, у многих их здешних зверей еще и когти имеются, а заодно и шипы, однако эта мелочь вряд ли остановит роперита, и в данной ситуации кинжал — это далеко не самое лучшее оружие. Я уже говорил, что веревочник своим треском полностью дезориентирует жертву, не дает ей возможности трезво мыслить, а без этого любое оружие в руках значит немного. К тому же, если бестиарии не ошибаются, у роперита настолько прочная шкура, что ее так просто не пробьешь.
— Даже кинжалом? — недоверчиво спросил Андреас.
— Да, и им тоже, особенно если жертва в момент нападения на нее веревочника уже находится в состоянии тихой паники и не в состоянии логично мыслить. В таком случае предполагаемая жертва, как правило, начинает наобум размахивать оружием в тщетной надежде отбиться, и хоть немного поранить и отогнать нападавшего.
— А то, что наги обладают довольно сильной магией…
— Очевидно, на веревочника эта магия не действует, как, впрочем, и на многих других животных… Все, молчим, какое-то время лежим и не шевелимся. Как бы этот ловец не вернулся назад вместе со своей добычей.
— Это ты про роперита? — поинтересовался Андреас.
— А то про кого же еще!?
Меж тем непрекращающийся треск вновь стал приближаться к поляне, только в этот раз к нему прибавился непонятный шум, будто кто-то напролом ломился сквозь кусты. Все разъяснилось, когда роперит вновь появился на поляне, выскочив из высоких кустов совсем неподалеку от спрятавшихся людей, только на этот раз он был не один, а с добычей — веревочник тащил за собой по земле нага, извивающегося всем своим телом.
Беглецам из своего укрытия хорошо было видно посиневшее лицо нага, его руки, вцепившиеся в тугую петлю веревочника, плотно обхватившую шею змеечеловека. Наг извивался самым невероятным образом, изо всех сил пытаясь вырваться на свободу, только все его попытки были тщетны. Руки и тело нага были покрыты многочисленными ранами, из которых текла голубая кровь, да и голова змеечеловека была уже серьезно разбита: роперит безо всякой жалости тащил своего пленника по земле и кустам, ударял его едва ли не обо все деревья и камни, что попадались на пути. Похоже, веревочник делал все, чтоб добыча как можно скорей испустила дух.