Тени забытых земель
Шрифт:
Ответ на этот вопрос люди получили ближе к вечеру, когда под их ногами снова появился чистый белый мох, который чуть позже сменился зеленой травой, а на смену хвойным деревьям пришли лиственные рощи. Воздух стал чуть суше и свежей, и можно было не сомневаться в том, что низину люди миновали. Однако беглецы так устали, и настолько вымотались от подспудного ожидания того, что за ними может вновь увязаться ходаг, что сейчас не было сил даже радоваться. Оставалось только найти место для ночевки, очередной завал.
Время шло, солнце склонялось ниже, а место, указанное беглым монахом, пока так и не встретилось. Помнится, Крайан говорил о ночевках в завалах из деревьев, а пока что вокруг не попадалось ничего похожего. Однако если вспомнить о том, где именно беглецы провели предыдущую ночь, то бишь едва ли не в пустом дереве, то, получается, что людям следует более внимательно всматриваться в то, что встречается на пути.
Первым на эти несколько вывороченных с корнем деревьев, лежащих возле огромного камня, указал брат Белтус. Кивнув в сторону островерхого валуна, едва ли не до середины поросшего изумрудным мхом, он радостно выдохнул:
— Я знаю это место! Помните, я вам рассказывал о том, как мы одного парня вытаскивали из Запретных земель по просьбе его папаши? Так вот, когда мы возвращались в монастырь, то проходили совсем рядом! Камень тут очень запоминающийся, и деревья поваленные рядом лежат! Надо же, за прошедшие несколько лет здесь ничего не изменилось!
— Давайте-ка повнимательней все вокруг посмотрим… — остановился дядюшка. — Не зря же Крайан говорил о том, что места для ночлега устроены в завалах деревьев. Или в чем-то вроде того, очень похожем…
Поиски заняли не так много времени: дело в том, что у одного из поваленных деревьев, (вернее, вывороченных из земли какой-то непонятной силой), был не просто большой корень, а огромный, только вот никаких следов ямы от того корня на земле было не заметно. Конечно, можно предположить, что время и непогода давно стерли с земли все последствия давних бед и катастроф, только вот подле корней остальных поваленных деревьев еще были пусть и неглубокие, но ямки, а у самого большого из вывороченных корней — нет.
Как и следовало ожидать, в том месте было что-то вроде укрытия. В свое время некто, найдя эту яму, нарубил с лежащих деревьев толстых сучьев, и накрыл ими верх ямы. Вдобавок этот кто-то нарезал дерн, и уложил его на эти самые сучья, так что теперь вряд ли кто без точных на то указаний мог отыскать в том месте надежное укрытие, попасть в которое можно было через довольно широкую щель, поверх которой были кучей навалены старые ветки.
— Нет, ну надо же! — брат Белтус покрутил головой. — Мы тогда немного левее прошли мимо этого места, и на ночевку остановились несколько дальше, за тем леском. Чтоб вы знали; там находится довольно светлая рощица — в ней-то мы и останавливались. Насколько мне помнится, это была последняя ночевка перед приходом в монастырь… Впрочем, даже знай мы в ту пору об этом укрытии, все одно в него вряд ли бы полезли. Дело в том, что раненого парня пришлось на носилках нести всю дорогу, и с тех носилок снимать его было нельзя — у бедняги был поврежден позвоночник…
— И сколько отсюда до монастыря? — наверное, брат Титус и сам не ожидал, что его голос будет таким усталым.
— От той рощицы до монастыря мы уложились всего за один дневной переход… — пожал плечами брат Белтус. — Если учесть, что тогда мы несли человека на носилках, а это несколько сдерживало нашу прыть… Что же касается нашей милой компании, то хотя мы и не показываем высокой скорости, все же идем на своих ногах. Думаю, уложимся в то же самое время, а может, и быстрее, то есть к завтрашнему вечеру будем в монастыре.
— Хотелось бы… — вздохнула Абигейл.
— Так, хватит разговоров! — дядюшка болезненно поморщился — давала знать о себе больная нога. — Не стоит нам тут светиться, давайте все в укрытие: не приведи того Небеса, нас кто-то заметит со стороны! Конечно, до захода солнца еще больше часа, но нам надо как следует отдохнуть — завтра надо встать пораньше, и сделать все, чтоб до вечера добраться до монастыря.
С этим никто не спорил, и беглецы один за другим стали забираться в очередное укрытие. По счастью, внутри было сухо, хотя и достаточно тесно, но места всем хватило, несмотря на то, что лежать пришлось вплотную друг к другу.
Брат Титус уснул сразу же, как только его голова коснулась земли — все же большая потеря крови давала о себе знать. Впрочем, Андреас вскоре тоже забылся сном: как это ни горько признать, но последний час пути молодой послушник еле передвигался, настолько болела спина, постоянно хотелось пить, кружилась голова, да и перед глазами то и дело начинало двоиться. Судя по всему, раны у парня на спине все же всерьез загноились, и началось воспаление. Но о плохом думать не хотелось, и пока что следовало спать, чтоб хоть немного набраться сил для завтрашней дороги. Уже засыпая, Андреас слышал негромкие голоса: это между собой переговаривались дядюшка, Абигейл и брат Белтус. Видно, у них еще оставались силы для беседы…
Утром Андреас проснулся с трудом. Вернее, его растолкали, и молодой человек увидел над собой встревоженное лицо Абигейл.
— Адриан, с вами все в порядке? Я не могу добудиться вас уже несколько минут!
К сожалению, сказать хотя бы что-то хорошее о своем самочувствии Андреас не мог при всем своем желании. Его едва ли не трясло крупной дрожью, только что зуб на зуб не попадал, было холодно, перед глазами все расплывалось… Тем не менее, Андреас постарался улыбнуться невесте как можно более беззаботно, хотя понимал, что подобное у него получается плохо.
— Абигейл, со мной все в порядке. Просто я вчера несколько подустал, вот и отсыпаюсь. Обычный здоровый сон…
— Здоровый?! Да вы же горячий, как печка! Жаром так и пышет!
— Абигейл, не обращайте на это внимания. После сна бывает и не такое. Все будет хорошо.
Когда же Андреас оказался на воздухе и посмотрел на своих товарищей, то понял, что не он один чувствует себя отвратительно. Даже в слабом утреннем свете было заметно, насколько бледным был брат Титус — про таких еще говорят «не кровинки в лице», да и дядюшка передвигался с заметным трудом. Похоже, нога у дяди Эдварда сейчас находится далеко не в самом лучшем состоянии. Впрочем, от предложения брата Белтуса осмотреть его ногу и руку дядюшка отказался — мол, как-нибудь доковыляю. Андреас тоже отрицательно покачал головой, когда брат Белтус подошел к нему, чтоб сделать перевязку: не стоило терять на это время, тем более что одежда на спине Андреаса настолько плотно прилипла к его ранам, что нужно было приложить немалое усилие для того, чтоб ее отодрать. Не надо, пусть все останется, как есть…