Тени
Шрифт:
Все это произошло с потрясающей быстротой, совершенно бесшумно; жуткий холод внезапно пронизал их, появилось отвратительное ощущение чего-то постороннего, вторгшегося в мозг и тело, подхватившего их изнутри...
Это находилось у него внутри. Тень жила в нем. Ее ледяная субстанция проникла в его теплую и живую плоть, ее чуждый непроницаемый интеллект плотно сцепился с его сознанием, и она трясла его, вела его, и он скоро умрет.
– Они погибли, и люди, и животные, и я знаю, кто их убил, - Шмидт исчез, погружаясь в туман, унося в своем теле жуткое вторгшееся
Барриэр забыл о приказе, о своей гордости, о должности. Слепой черный ужас одолел его, и он побежал. Он пытался обогнать то существо, которое его держало, вытрясти его наружу, совсем от него избавиться - и бежать дальше по этому отвратительному миру, освещенному голубым. Но не мог. То существо стало его частью. Ему от него не избавиться, пока он не умрет.
Он мчался сквозь молчаливый лес, через окутанные туманом кивающие цветы, и ничего и никого не было, кроме него самого и кошмара, который жил в его теле, и темноты окружающего воздуха. Несколько раз он падал, но что-то поднимало его и снова устремляло вперед. Он потерял из виду остальных и о них почти забыл. Позже, когда он уже был далеко впереди, то услышал крик и понял, что кто-то умирает, но ему было все равно. Его сознание растворилось в тени.
Наконец он смутно осознал, что туман рассеялся, а он, спотыкаясь, бредет по земле, которая некогда была расчищена, а теперь заросла, хотя не так густо, как лес. Он спотыкался среди камней, ощупью карабкался на холмы, откуда можно было разглядеть беспорядочно нависшие глыбы, пересекал открытое пространство. Ноги наткнулись на что-то, по звуку напоминающее сухие палки. Он поглядел вниз и увидел, что это не палки, а человеческие кости. Он всхлипнул и повернул голову, вглядываясь в небольшую группу теней, колеблющихся у его ног.
– Вы что, очереди дожидаетесь?!
– заорал он на них. Вернее, пытался заорать, но только хриплый шепот вырвался наружу. Его лицо, потемневшее и покрывшееся странными пятнами, исказилось бессмысленной маской ярости. Он нагнулся, подобрал с земли старые обнаженные кости и швырнул в тени, ругаясь и всхлипывая, а потом опять пустился бежать. Сделал пять шагов, десять - через открытое пространство, потрескивающее под ногами, - и на пути его вырос пригорок, слишком высокий, чтобы на него взобраться, и слишком большой, чтобы обежать кругом. Барриэр споткнулся и ударился о каменный выступ между ползучими растениями. Упал. Тело его конвульсивно забилось и успокоилось...
Он глядел на луну. Луна была красная и совсем небольшая, но очень близкая. На ней виднелись горы и впадины. Его воображение рисовало из рельефа картины - лицо, съежившийся кролик. Горели звезды. Он не знал их. Немного спустя взошла другая луна - побольше, бледно-зеленая. Он попытался представить себе картинки и на ее поверхности.
Совсем рядом кто-то застонал.
Слабое любопытство заставило Барриэра повернуть голову. Он увидел человека, тот лежал скорчившись, прижав колени к груди, руки сомкнулись у него над головой. Ему показалось - человек знаком ему. Он тщательно изучал видимую часть лица. Конечно, он его знает, это же юный Хаббард, который искал людей...
Барриэр вскочил. Он покрылся холодным потом, тело его задрожало, выпрямляясь при лунном свете. Он прислушивался к себе, ища внутри знакомую боль, моля о том, чтобы ее не найти. Она исчезла. Тень ушла от него. Он ухватился за Хаббарда и увидел, что неестественная бледность сошла с его лица. Он потряс Хаббарда и прикрикнул на него, потом разглядел других людей, валявшихся на земле, - два, три, четыре человека. Он перебегал от одного к другому, и они смотрели на него пустыми испуганными глазами. Среди них не было Шмидта и Морриса.
Шестеро. Шестеро живых из восьми. И тени ушли из их тел.
Одно короткое мгновение он надеялся. Потом поглядел через поле туда, где лежали кости, и уловил скопление темных пятен, скачущих среди острых ребер и россыпи берцовых костей. Стало почти смешно - а он-то лелеял надежду! Он вернулся к Хаббарду.
– Как вы сюда попали?
– спрашивал он, хлопая его по щекам.
– Не знаю... Просто... я бежал, - ответил наконец Хаббард и вздрогнул: - О господи! Барриэр! Эта штука во мне, прямо как дым сквозь кусты душит, и такая холодная...
Барриэр отвесил ему новый шлепок.
– Где Шмидт и Моррис?
– Не знаю.
Барриэр пошел поднимать остальных. Никто точно не знал, как здесь очутился. Никто не знал, что произошло со Шмидтом и Моррисом, но Эйкон сказал:
– Я видел Шмидта. Я пробежал мимо него: он лежал на земле. То есть мне показалось, что это Шмидт. При нем на ремне был ящичек для коллекций. Шмидт был мертв. О да, никаких сомнений не может быть, он умер.
Он внезапно отвернулся и напрягся изо всех сил, стараясь, чтобы его вырвало. Барриэр медленно произнес:
– Значит, двоих наших они убили, а остальных завели сюда. Думаю, на досуге они захотят закончить работу. Вот оно как. У нас нет связи с кораблем, а Кендалл не пошлет искать нас до утра. И если мы будем еще живы к тому времени, что они сделают тогда?
– Он поглядел в сторону теней.
Никто не отвечал.
– Интересно, - сказал Барриэр после паузы, - может, их отгонит костер?
Остальные уставились на него. Потом кинулись собирать сухие ползучие стебли, траву - все, что горит. Разожгли костры - вокруг того мешка, в который их поймали. Затаив дыхание, с надеждой ждали.
Тени подкрались к пламени. Потом, как бы придя в восторг, начали порхать взад-вперед вокруг костра, резво перепрыгивая через пламя и проходя сквозь него; кажется, они играли в пятнашки среди столбов дыма.
Хаббард заплакал.
Из леса выползал туман. Маленькая красная луна мерцала, а большая бледно-зеленая светила призрачным светом. Горели низкие костры, а тени плясали вокруг них.
– Можно подумать, они такие славные, да?
– зло сказал Барриэр.
– Вроде бы резвятся.