Теодосия и последний фараон
Шрифт:
Когда я клала ценный артефакт на жертвенник, за моей спиной скрипнул каменный пол. Резко обернув свою голову назад, я увидела полдюжины уаджетинов, они стояли в проходе. Среди них я узнала Хальфани и еще двоих, присутствовавших во время нашей прошлой встречи. Остальные были мне незнакомы, если не считать маленького жреца. Я почему-то очень обрадовалась, увидев его.
Все они смотрели на жертвенник с лежащей на нем Изумрудной табличкой.
– Она вернула табличку, – сказал жрец, которого звали Барути. –
– Но не всю правду, я думаю, – свирепо посмотрел на меня Хальфани.
– Как вас понимать? – недоуменно спросила я.
Он сделал шаг вперед навстречу мне и ответил:
– У вас имеется еще одно сокровище, которое для нас еще дороже, чем эта табличка.
– Но я уже отдала вам Шар бога Ра.
– Не морочьте нам голову!
– И не собираюсь ничего вам морочить, черт побери! Я не понимаю, о чем вы толкуете.
По лицу Хальфани пробежала тень неуверенности, но тут же пропала. Он двумя гигантскими шагами преодолел разделявшее нас пространство и сказал, нависая надо мной:
– Не шути со мной.
– Я не шучу. Я отдала вам все, что у меня было, – Шар и табличку. Больше ничего нет, клянусь.
– Ты лжешь! Мы видели то сокровище своими глазами.
– Вы следили за мной? – От расстройства я готова была заплакать.
Один из стоявших за спиной Хальфани уаджетинов вытащил из-за пояса длинный тонкий нож.
– Ты утаила от нас то, что мы ищем, – сказал он. – Мы убиваем и за меньшие провинности.
А Ови Бубу уверял меня, что уаджетины не сделают маленькой девочке ничего плохого.
– Смотрите, – сказала я, не в силах отвести взгляд от лезвия ножа, – я в доказательство своих добрых намерений принесла вам Изумрудную табличку. Что вам еще от меня нужно, я просто не понимаю?
В эту секунду послышался шорох, в зал вбежала маленькая фигурка и встала передо мной, заслонив меня от уаджетинов. Это был Гаджи.
– Разве я не говорила, чтобы ты не вздумал увязаться за мной? – удивленно спросила я его.
– А я сказал, что вам еще понадобится моя помощь, – усмехнулся он в ответ.
Пока Гаджи говорил, произошло нечто невероятное – один за другим уаджетины низко опустились перед ним на колени.
– Юная мисс все же принесла нам наше сокровище, – поднявшись с пола, сказал Хальфани. – Она не обманула наше доверие.
– Его? – спросила я, глядя на Гаджи. – Это он ваше сокровище? Бездомный мальчишка-сирота, еще вчера гонявший своего ослика по улицам Каира?
– Меня? – спросил Гаджи со странной смесью недоверия и радости на лице.
– Он не погонщик осликов, – покачал головой Хальфани. – Этот ребенок – потомок самого знатного и славного рода во всей истории нашей страны. Этот погонщик осликов, как ты его назвала, на самом деле последний
Глава восемнадцатая. Последний фараон
Я переводила взгляд с одетого в ветхое тряпье Гаджи на уаджетинов и обратно. Нет, похоже, они не разыгрывают меня. Неужели все это всерьез?
– Гаджи, – медленно сказала я. – Ты знаешь этих людей?
– Нет, мисс. В первый раз их вижу.
– Ну, видите? – обратилась я к уаджетинам. – Наверное, произошла какая-то ошибка.
– Пойдемте, – сказал уаджетин с ножом. – Здесь нельзя задерживаться. Заберем девчонку с собой и поговорим с ней в более безопасном месте.
Хальфани кивнул и взмахом руки приказал одному из уаджетинов забрать с жертвенника Изумрудную табличку, а другой уаджетин низко поклонился Гаджи и вежливым жестом указал, что тот должен идти первым. Третий уаджетин схватил меня за руку – довольно грубо схватил, должна заметить.
– Не делай ей больно! – бросил через плечо Гаджи, и уаджетин сразу ослабил свою хватку.
– Где находится то «безопасное место», куда вы собираетесь отвести нас? – спросила я.
– День езды верхом, – ответил человек, державший меня за руку.
– Ужасно жаль, но я не могу так надолго отлучаться из дома. Меня будут искать.
По другую сторону от меня встал еще один уаджетин.
– Мы не можем оставить тебя здесь, – сказал он. – Ты слишком много знаешь.
– Но мы же договаривались! – запротестовала я. – Я приношу вам табличку, вы оставляете меня в покое. Если Гаджи хочет остаться с вами, пусть остается, это его дело. О том, что вы заберете меня с собой, ничего не было сказано.
Уаджетин наклонил голову так, что мы с ним оказались буквально нос к носу, и медленно процедил:
– О том, что мы отпустим тебя, тоже ничего не было сказано.
Я нервно сглотнула. В общем-то, да, об этом мы действительно не говорили, но я думала, что это само собой разумеется.
К нам приблизился жрец Барути.
– Она сдержала свое обещание, – заметил он. – Почему мы должны нарушать обещание, которое дал ей Ови Бубу?
– Лично я такого обещания не давал, – неприязненно сказал человек с ножом.
– И тем не менее, – продолжил Барути, – мы должны держать данное уаджетином слово.
Тут другой уаджетин что-то заговорил на своем родном языке, еще один вступил в разговор следом за ним. Я осторожно засунула свою свободную руку в карман, сжала обломок Вавилонского кирпича и приготовилась слушать.
– …мы не можем оставить ее здесь. Она слишком много знает о нас.
– Если мы увезем ее с собой, будет много крика и шума. Инглизы заставят страдать весь наш народ, пока не найдут ее.