Теорема Бога
Шрифт:
– Ты хочешь, чтобы я спрыгнула? Опусти меня! – Сказала она громче, уставившись вниз.
Уолдо взял её руку и та взобралась на его спину. Пару секунд постояв в молчании, он всё же спустился с ней, повредив при этом ладонь.
Она оттряхнула своё платье и встала, смотря на Уолда. Он смотрел на неё.
– Я тебе не доверяю. – Голос его был уверен. – Хочу, но не доверяю.
Назло ему или под слово гордости своей, она сделала вид, что ей всё равно. Платье от лежания на камне впитало пыль и сколько бы она не дёргала его, только злилась.
– Знаешь
Отвечала настолько властно, что ему стало не по себе. Уолдо, считавший верным решением ответить ей твёрдо о недоверии к ней, сейчас испытывал стыд. Она словно леской ухватила его уверенность и оторвала, сделав все один лёгкий рывок.
– Захочешь меня увидеть, приходи сюда же через две недели. – Смотрела она на него боком, выставив руки на боках. – Не доверяет он мне… была бы причина. – Разозлилась она.
Уолдо продолжал смотреть уверенно и твёрдо, но уже молча.
– Буду ждать. – Ушла она.
Уолдо проводил её взглядом и ещё долго стоял там, не понимая, правильно ли он всё сделал. Чувство было, что он облажался.
Как бы он не надеялся, она так и не обернулась.
Теперь Уолдо понял, что при встрече очень важно, как закончилась встреча – на какой ноте вы расстались. Потому что именно прощание он запомнил ярче всего.
Уолдо пока не понимал, что он влюбился. Она представилась Таленной, но просила называть её сокращённо, Тен.
***
Из всех порочащих сознание мыслей – зависть и ревность поедают с большей яростью. Они чаще будоражат разум, и если истоки их не сказаны, то свободное время пожирается ими, оставляя после, огромную яму в событиях накрученных, которые, по ненавистному остатку, кажется, уже произошли. Меняется отношение к человеку, к ситуации, хотя повода не было.
Уолдо, удивлённый такому к себе вниманию со стороны Тен, всё думал, чем он ее привлёк. Он не видел ничего особенного в себе. Если бы был талантлив, то сбежал бы оттуда, был бы силен, умен, хитёр,… а по сути, он всего лишь имеет цель. Без таланта. Да и не считал себя красивым. Поэтому и не понимал, что она увидела в нём.
– Не дуй. – Указал ему старик.
Двадцать четвертого числа одного из месяцев, один раз в четыре месяца Уолдо навещал старика, к которому его отводила единственная, кому Уолдо доверял в сером аду. Ева сидела рядом и пила кофе вместе с ним и стариком.
– Когда помешиваешь, не проливай, аккуратней. – Старик глядел в маленькую чашку Уолда, больше, чем в свою, проливая чёрные капли на камень.
Уолдо допил половину и теперь помешивая, надо было допивать гущу, но не всю.
– Всё, помешай, подожди пока немного успокоится и выпивай. – Ждал старик. – Переворачивай.
Уолдо перевернул чашку от себя и положил ее на край блюдца, чтобы всё стекло.
– Замечательно. – Старик взял чашку Уолда и положил на ткань рядом с собой, чтобы чашка отдала всю жидкость.
Старик брался за дело. Ева всегда боялась его в такие моменты, в тот период, когда не моргая, старик не замечал за собой раскрытых жёлтых от болезни глаз, бешено читающих черную гущу. Как и не давал себе отчёт, что моментами, думая, что рассматривает чащу, он пристально глядел на Еву. Словно сейчас побежит за ней, но по пустому и безумному взгляду никто не хочет представлять зачем. Уолдо просто выставляет руку так, что в момент встать перед ним. В момент гадания он не отрывает глаз от старика.
Ничьё будущее из тех, кто сейчас в городе его не интересовало так, как будущее Уолда. Старик иной раз сам не понимал, что он видел, от того и ждал встречи сильнее гадуемого.
Старику сообщала Ева, что Уолдо в городе и хочет встречи, а старик выбирал новое место и звал туда отвести Уолда Еве.
– Она тебя любит, это видно. – Глядел старик на Еву, после долгого молчания.
Та в знак согласия опустила голову на колени Уолда и улыбнулась.
– Вы словно родственники, дальние. – Прищурился старик и Уолдо ощутил, как Ева сильнее сжала его ногу.
Окрестности этого самодельного каменного дома ещё часа два не будут проверяться, но Уолдо что-то напрягала. Один раз старик ему нагадал, что пристанищем его тела будет каменное место. Без пояснения, Уолдо представил, что умрёт в подобном месте и ему было не по себе в таких «домах». Вариантов пророчества старика много – ведь Уолдо живёт и обитает постоянно среди камней.
Однако, Уолдо успокаивала мысль, что «каменная матерь» не стала бы уделять внимание тому, кто и так умрёт здесь.
– Так вот, что должно было случится, чтобы ты открылся. – Улыбнулся старик. – Ты влюблён, мальчик.
Уолдо нахмурился, но с другой стороны на его лице промелькнула улыбка у самого края лица.
– Я… ну, пожалуй, да, а что, это сейчас поможет вам? – Он сделал непринуждённый вид, хоть и был рад, что не ошибается в своих чувствах.
– Поможет,… но не завидую тебе.
– Почему?
– … Узнаешь сам. Я бы конечно сказал, но приятно осознавать, что моё невмешательство будет сводить тебя с ума.
– Понять вас не могу. Вы меня спасали уже несколько раз, можно сказать, уберегали, а сейчас не хотите вмешиваться? Если увидели – скажите мне. Не для развлечения я к вам хожу, и вы это знаете. Влюблённость – это пока не любовь, и она проходит, поэтому говорите, пока есть шанс.
– Шанс говоришь? Или ты так угрожаешь? – Старик рассмеялся. – У тебя не будет шанса, если я расскажу, мальчик! И не нужно мне указывать! Я знаю всё получше твоего, сопляк. Ещё будет он мне тут про любовь рассказывать! Что, книжек начитался краденых?
Уолдо сразу поменялся в лице.
– Да, я знаю. Не умничай и не нужно строить из себя принца, они очень часто мрут тут. – Улыбнулся старик ехидно-мерзким оскалом.
– Я просто хочу выбраться от сюда, и вы сказали, что поможете.