Теорема Бога
Шрифт:
Стоя напротив древа, Уолдо чувствовал себя таким же большим, таким же могучим. Дрожащей рукой он дотронулся до ствола, и по его телу, словно, пробежала энергия, которой места не хватало в теле, и она вырывалась невидимой волной. Уолдо показалось, что это дерево давно ждало его тут, и из-за этого он испугался сильнее. Дальше он идти боялся и решил повернуть назад, в предвкушении рассказать всё родителям и сестре. Сделав пару шагов, он подумал, что рассмотрел лишь живую часть древа, а к тёмной её части он ещё не подходил. Ему было интересно, что там. Притронувшись к умершей части, Уолдо снова что-то почувствовал, но ощущения были совсем другие, которые Уолдо ещё не испытывал. Это была не энергия, а что-то странное, и он никак не мог понять что. Но это
Он уже был готов идти домой, и, сделав всего пару шагов назад, Уолдо окаменел и по-настоящему испугался. Со стороны, откуда он и пришёл, на него бежало тело в чёрном одеянии, лицо которого было закрыто капюшоном. Уолдо испугался и не знал, куда ему деться. Он побежал за дерево, чтобы спрятаться за ним. Он обогнул половину пути и вдруг увидел на мёртвой стороне дерева прорез и хотел спрятаться там. Однако он мельтешил. Он хотел убежать домой и всё, но понимал, что тот человек намного быстрее него и догонит при любом раскладе. В момент, когда Уолдо решил оббежать дерево и попытаться вернуться домой, тело в мантии было уже перед его лицом. Ноги сами толкнули Уолда в тот разрез в дереве, увидев перед собой капюшон, под которым была только тьма.
И не простой разрез это был, а пологий обрыв вниз. Уолдо думал, что упадёт на землю, но он падал всё ниже и ниже, кубарем задевая каждый камешек своим телом. Чтобы было не так больно, он свернулся в клубок, закрыв руками голову и шею. В его голове была лишь мысль остановиться и вскарабкаться назад, к семье, но с каждым метром под землю его мысли вовсе пропадали. И через минуты три, он, наконец, остановился. Глотая всю поднявшуюся пыль, он в первое время не мог встать. Всё его тело выло от боли, а сердце билось так сильно, что он ели дышал. От пыли кашлял. Его детское тело не было готово к такому.
Немного придя в себя, он встал и начал протирать глаза от пыли, но было так темно, что Уолдо не видел ничего, даже своих рук. И лишь где-то вдали виднелся маленький огонёк света, который Уолдо не сразу увидел. Маленькими шагами он, почти на четвереньках, стал пробираться к этому свету, в надежде найти выход из этого места и, наконец, обнять мать. Лишь мысли о семье не давали в этой темноте освобождать его страхи, но бывало и такое, что он был уверен, как позади него нечто смотрит и улыбается, пытаясь, открыв пасть, откусить ему голову. От этого он пошёл быстрее, спотыкаясь об выпирающие камни. Чем ближе он приближался к свету, тем спокойнее ему становилось, ведь он считал, что это выход наружу. Подойдя уже довольно близко, Уолдо начал прищуривать глаза от яркого света.
Уолдо ошибся. Как только он прошёл через проход, то понял, что попал в сказочный кошмар. От того, что он увидел перед собой, Уолдо молча расплакался. Не задумываясь, он развернулся и хотел убежать от туда, но было поздно. Прохода уже не было, он исчез в никуда и оставил Уолда в этом мире. От страха его тошнило, сердце дико билось, а воздуха не хватало, он подбежал к тому месту, где был проход, но дрожащие руки не могли ничего сделать. Он упал без сил, шепча, что это всё сон. Он закрывал глаза и повторял себе, что это всё сон и, что он сейчас проснётся дома и всё будет, как прежде. Но сколько бы он не пытался, сколько бы ни проливал слёз, сколько бы молча не звал на помощь, у него ничего не получалось, он продолжал, сжавшись в клубок, лежать на чужой земле. Моментами, ему даже казалось, что где-то молят о пощаде, но безуспешно. Ребёнок не знал, что ему делать. Он хотел домой.
– Очнись! – Выкрикнул голос у Уолда в голове. Голос был дьявольский.
Это было так резко и неожиданно, что он сразу подскочил и стал искать, кто это был. Но рядом никого не было. Ему стало спокойнее, когда он услышал этот незнакомый голос, но что делать дальше он не знал.
У Уолда не хватало фантазии, чтобы осознать этот мир. Это место было большой, огромной, очень огромной пещерой, красоты невиданной. Пещера с красно-серым городом внутри. Тысячи домов, словно из алого, серого мрамора, разделённые дорогами из пыльно-белого камня. По окраинам статуи ныне разрушенные, из которых лазами тянулась почти единственная зелень погребённого царства. Освещённое бесконечным числом факелов и навесными белыми кристаллами, качающимися на весу, это место наводило и страх, и восхищение. Уолдо не видел конца этой пещере ни вдали, ни по сторонам. И он, такой маленький, там один. Он не знал, что делать.
Смеялась над ним реальность, убеждая, что это она и есть. Но Уолдо продолжал отрицать её и верить в крепкий сон. Он просто смотрел на всё это и не понимал, как мог очутиться в таком месте. Не мог он этого понять. Как не мог осознать и главный источник света: свисающий с самой высокой точки, в самой середине города, разряды красно-чёрной молнии били из сталактита в самую высокую точку города – в гигантский, на вид несокрушимый, дворец. Он был ели виден, но и этого хватало.
Бежать Уолду было не куда, и ему захотелось вблизи посмотреть на замок, но так, чтобы не попасться. Ведь повадки здешних он не знает. Он видел, что вдали ходили люди, и убедившись, что рядом с ним никого нет, Уолдо начал спускаться вниз по выемкам каменной стены. И это, пожалуй, был один из тех случаев, когда он не мог поступить по другому, и, когда совершил, наверняка, самую главную ошибку в жизни. Внизу, за камнем прятался мальчик в красно – чёрных одеяниях, с золотой вышивкой, как у богатых особ. И через пару минут, когда Уолдо спустился, мальчик убежал и Уолдо его не заметил. Уолдо ступал каждый шаг с опаской быть пойманным, но продолжал настойчиво идти. И остановился лишь тогда, когда увидел первую статую, высеченную из огромного монолита. Небрежными шагами, оглядываясь по сторонам, он тихо подходил, вытянув руку к статуе, обросшую лианами. Лишь на мгновение, как его пальцы коснулись статуи, следующее, что он увидел – дюжину солдат в доспехах. Уолда окружили, и ничего ему не оставалось, кроме как спокойно сдаться. Они вели его куда-то, и пару раз он пытался убежать, но понял, что бежать некуда, он прекратил.
С каждым метром вглубь города, людей становилось всё больше. Граждане смотрели на Уолда, выпучив глаза, с опаской, словно он сделал, что ужасное. У Уолда складывалось впечатление, что как и то дерево, они его ждали, но не думали, что он придёт. Он считал, что ему показалось, но нет, там были не только люди, но и существа других рас. Он безумно глазел на них. Только после он понял, что часть солдат тоже были не людьми. Сероватые существа с грустными мудрыми глазами, не отличались удивлением при виде Уолда. Они немного превышали людей по размерам, но уступали по количеству. У всех возникало отвращение к пойманному ребёнку.
Долго они тащили его по улицам. Большую часть этого времени, интерес Уолда привлекла броня солдат. Железная основа из красного металла и нечто похожего на стекло, внутри которого протекало и светилось некое вещество. Пока Уолдо глазел на доспехи, они шептались между собой, моментами поглядывая на него. Они направлялись к огромному замку красоты великой. Чёрный замок, с десятками башен и тысячами окон и миллионами осколков чёрного стекла, которые по виду, раньше полностью покрывали стены. Огромный спиралеобразный сталактит едва касался самой верхней башни замка, при соприкосновении образуя мощный ударный заряд, который, видимо, и питал это место и освещал его.
Уолдо думал, что они отведут его прямо в замок к здешнему королю или, по крайней мере, в тюрьму. Но прямо перед последними вратами в замок, они свернули направо и в гробовом молчании шли дальше. Уолдо уже не знал, что думать. Дойдя до круглого тупика, его бросили на землю. Казалось, в этом зараулке они его и убьют, где никто не видит. Как битого ненужного пса.
Все чего-то ждали. Уолдо пытался с ними заговорить, но никто не отвечал. Похоже, здесь не понимают его языка. Ему не разрешали подняться, а когда он поднимал голову, чтобы посмотреть на них, то тут же её снова прикладывали ногами к земле. Уолду было больше обидно, чем больно.