Теории внимания
Шрифт:
В сущности, современная философия все еще служанка, лишь потерявшая свою госпожу.
Вероятно, попытки вернуть философии прикладную составляющую делались неоднократно. Но все это было делом отдельных личностей и делалось так, как эта личность видела. Попытка возродить античный подход к философии была сделана лишь в последней четверти прошлого века во Франции. И началась она с того, что несколько философов, формально не составлявших единой школы, проявили глубокий интерес к тому, как философствовали в древности.
Думаю, началом этого движения была статья Пьера Адо (1922–2010) «Духовные упражнения»,
Вскоре к этой же теме пришел другой крупный французский философ Мишель Фуко, но о нем отдельный рассказ.
Итак, Адо. Надо сразу отметить: Адо был учеником Мориса Мерло-Понти. Мерло-Понти, последователь феноменологии Гуссерля и экзистенциализма Хайдеггера, в работе «Феноменология восприятия» уделяет целую вводную главу вниманию. Делает он это, так сказать, психологически и совсем не в том ключе, в каком будут работать с вниманием Адо и Фуко, и все же это заложило саму возможность философского осмысления внимания во французской философии.
Вероятно, основная мысль, которая двигала Адо при его погружении в античную философию, была высказана им в его инаугурационной речи в 1983 году, когда он с подачи Фуко был приглашен занять кафедру истории эллинистической и римской мысли. Речь называлась «Уроки античной философии» и должна была сказать о главном, то есть о том, что и привело профессора на эту кафедру:
«Историки философии в общем уделяют достаточно мало внимания тому факту, что античная философия является прежде всего образом жизни. Они в основном рассматривают философию как философскую речь. Как объяснить происхождение этого предрассудка?» (Адо. Уроки. С. 274).
Объяснение Адо в общем совпадает с общепринятым мнением, которое я уже высказал чуть выше. Но он идет дальше, и это очень важно для книги о внимании:
«Вначале, со II века после Р.Х., христианство представало как философия, то есть как христианский образ жизни…
Оно должно было также интегрировать философские духовные упражнения в христианскую жизнь. Этот феномен интеграции очень четко предстает у Климента Александрийского, где мы можем найти стоические и платонические упражнения по вниманию к самому себе (prosoche), медитации, испытанию совести, упражнение в смерти, где мы также видим, какая ценность придается спокойствию души и бесстрастию» (там же. С. 274–275).
Греческое «просохи» – «внимание», открывает список тех упражнений, которые христианство заимствовало у античной философии. Что имеется в виду? Так называемая забота о себе, о которой говорит Сократ в «Апологии» и «Алкивиаде».
«Таким образом, философия в эллинистическую и римскую эпоху предстает как образ жизни, как искусство жить, как способ бытия. Действительно, начиная по меньшей мере с Сократа, античная философия имела этот признак. Был стиль сократической жизни (которому будут подражать киники), и сократический диалог был упражнением, приводящим собеседника Сократа к вопросу о себе самом, к потребности взять заботу о себе самом, сделать свою душу, насколько возможно, самой красивой и самой мудрой» (там же. С. 273).
Забота о себе, каждодневная прикладная философская работа над собой, меняющая и сознание, и душу, начинается с освоения внимания. Оно в основе всей подобной работы. По крайней
«В стоицизме, как и в эпикуреизме, философствование есть непрерывный, постоянный акт, отождествляемый с жизнью, акт, который нужно возобновлять в каждое мгновение. В обоих случаях можно определить этот акт как ориентацию внимания.
В стоицизме внимание направляется на чистоту намерения, то есть сообразность воли человека с Разумом, то есть волей универсальной Природы. В эпикуреизме внимание направляется на удовольствие, которое в конечном итоге есть удовольствие бытия.
Но чтобы осуществить это внимание, необходимы всякого рода упражнения, в частности, интенсивная медитация о фундаментальных догматах, все время возобновляемое осознание конечности жизни, нравственная самопроверка, и, особенно, определенная установка по отношению ко времени» (там же. С. 272).
Чтобы осуществить это внимание, необходимы упражнения!
Они не исчерпываются тем, что перечислил Адо в этих строках. В других работах он пишет об упражнениях гораздо подробней. Но даже сказанного достаточно, чтобы понять: речь о философии не является философией. И никакие книги или статьи не сделают тебя философом, если ты не овладеешь вниманием и упражнениями, которые делают человека мудрей.
Очень похоже, что внимание потому и выпало из предмета современной философии, что она утеряла действенность и стала всего лишь способом говорить о прошлых деяниях…
Глава 12. Забота о себе самом в христианской философии
Для рассказа об этом предмете у меня не хватает источников. Большая их часть либо совсем не переведена у нас, либо издана чрезвычайно плохо, что характерно для изданий церковной литературы. Поэтому я целиком построю эту главу на тех материалах, что используют Пьер Адо и Мишель Фуко.
Исходная мысль, определяющая отношение к христианской философии, очевидно, была высказана Пьером Адо еще в 1976 году в «Духовных упражнениях»:
«Но в схоластике Средних веков theologia и philosophia четко отграничились друг от друга. Теология осознала свою самостоятельность как высшая наука, а философия, отделенная от духовных упражнений, которые с того времени являлись частью христианской мистики и морали, была низведена до ранга „служанки теологии“, поставляя теологии концептуальный, то есть чисто теоретический материал» (Адо, «Духовные». С. 63).
Однако начиналось это с того времени, когда христианство отвоевывало свое место под солнцем в культуре эллинистического Средиземноморья, впитывая и поглощая античную философию:
«С первых же веков христианство представляло само себя как philosopia в той мере, в какой оно усваивало для себя традиционную практику духовных упражнений. Именно так происходит, в частности, с Климентом Александрийским, Оригеном, Августином в монашестве» (там же. С. 62–63).
В сущности, заимствованными оказались множественные упражнения, входящие в то самое Сократическое понятие Заботы о себе, причем, заимствованы они были как по сути, так и по имени. Фуко, подхватывая мысли Адо в курсе лекций «Герменевтика субъекта, отчитанных им в 1981-82 годах, выводит большую часть таких упражнений из Платоновского „Алкивиада“, используя греческое понятие „техники“ или „искусства жизни“ – tekhne tou biou, – которое является стержнем Заботы о себе.