Теория Хайма
Шрифт:
— А я уже не чаял увидеть тебя снова, джиэда. — Проговорил тихо Пэри, проходя вперед. На его лице не было и намека на прежнюю веселость и немеркнущую улыбку. — А если уж и чаял, то не при таких обстоятельствах.
— И я рада видеть вас, вашество. — Улыбнулась кривовато Ким, осматривая мужчину с ног до головы.
Как всегда великолепен: гордый вид, идеальная осанка, аристократический, утонченные черты красивого лица, какой-то сложный костюм, подчеркивающий удивительный цвет глаз.
— Ты разбила мне сердце, джиэда. Ты это знаешь? — Мужчина остановился напротив нее, всего в метре. Благо, их разделяла решетка. Странно, но в этот момент, Ким действительно была рада этой преграде.
Куда-то
— А мне еще никто не разбивал сердце. — Продолжал меж тем средний из рода венценосных. — Тем более человек. Тем более самый бесправный и опальный из всех. Ты представляешь степень моего разочарования? Я очень, очень, очень в тебе разочаровался. А знаешь, что самое отвратительное во всем этом? — Ким покачала головой, потому что он ждал ответа. — То, что я до сих пор готов предложить тебе все, чем располагаю.
Ким вздрогнула, нахмуренно следя за тем, как Пэри отходит от нее, беря один из стульев. Как опускается на него, отодвигая в сторону со стола кости и монеты. Он делал все неторопливо, словно лениво или вдумчиво. Набивал свою длинную узорчатую трубку табаком, поджигая траву и выпуская изо рта витиеватые клубы дыма. Кажется, он сам не предполагал, что придет сюда и затеет этот разговор.
— Я чертовски зол на тебя, девочка, но я, в отличие от Эдана, не хочу твоей смерти. Наоборот, я хочу тебя спасти. Понимаешь?
— Конечно. — Хмыкнула Ким. — Фейерверков тебе явно не хватило.
— Каких именно? Тех, что ты показала мне в первый раз, обманув самым подлым образом. Или тех, которые вознесли наш отчий дом в поднебесье?
— Кажется, и тех и других.
— Мне всегда мало. В этом суть моей вечной жизни. Нужно всегда к чему-то стремиться, если не хочешь стать таким, как мой старший брат. — Бросил резко Пэри, пробуя дым, как вино. — Бессмертный, проживший столько, сколько он, мало чем отличается от ходячего мертвеца. Меньше всего я хочу потерять смысл жизни. Интерес таких как Реиган в одном — они все чаще задумываются о смерти. Понимаешь? Их больше не интересует жизнь, потому что они в ней увидели и ощутили все, что только можно. Кроме нее. Она становиться для них притягательна, потому что она — единственное, что еще придает вкус их жизни. Они понимают, что еще живы, лишь потому что не знают ответ на этот единственный вопрос: каково это — умереть. Со мной все иначе. Я не хочу умирать. Я хочу жить в полном смысле этого слова. Я хочу забрать все дары этой жизни, всё, что она может мне предоставить. Я одержимо ищу чудеса этого мира. — Пэри слабо, расслабленно улыбнулся. — Потому мне так нравятся женщины.
Ким облокотилась на решетку, вдыхая дурманящий аромат.
— Все это глупость… мол, женщины все одинаковые. Это не так. За всю свою жизнь я не встретил ни одной одинаковой женщины, джиэда. Я изучал жизнь по их глазам. Распознавал эмоции по малейшему движению лица и тела. Палитра чувств, настолько обширная, что люди устали придумывать им названия, читались мной в новых неповторимых сочетаниях в их голосе и взгляде. Женщины — самое главное чудо этого мира. — Заключил Пэри с долгим выдохом. — А потом мне попалась ты. Жизнь преподнесла мне новое чудо. Уникальное и своеобразное. Источник откровений, который мой брат в тебе не разглядел, или же разглядел, и потому решил уничтожить. Его гордость и юность не позволят чему-то соперничать с ним. Со мной все иначе, непокорность и упрямство в женщине вдохновляют меня. — Вытряхнув пепел на стол, стряхнув его рукой, Пэри убрал трубу, вставая из-за стола и подходя к клетке. — В тот раз я действительно ждал тебя.
— Я на это и рассчитывала. — Честно призналась Ким, теребя молнию на толстовке.
— Ты меня использовала с самого начала. — Мужчина вздохнул, опираясь плечом на каменную стену совсем рядом с ней.
— Но ты же знал. — Пожала плечами девушка, зная, что этот Древний не дурак и не слепой.
— Мне было интересно, чем все закончиться. К тому же, женщины стихийны. Я надеялся, ты передумаешь и с радостью примешь то, что я тебе предлагал, поняв, что свобода, ждущая тебя за стенами, на самом деле попросту вечное скитание. Свобода, которую ты так хотела получить, несопоставима с тем, что я хотел дать тебе. Свобода — это добровольное одиночество, которое круто приправлено отчаяньем и осознанием собственной бесполезности. Я бы дал тебе больше. Я ведь никогда не хотел делать тебя рабыней. Уместно ли тебя спрашивать о том, по какой причине ты отказалась?
Ким пожала плечами.
— Женщины. — Пробормотал Пэри. — Нелогичны и потому так интересны. Свобода, джиэда. Сейчас я даю тебе свободу выбора. Я могу сделать так, что ты выйдешь из-за этой решетки, покинешь эти стены, но выйдя отсюда, ты можешь пойти лишь со мной. Или ты можешь отказаться и умереть завтра.
— Ты готов пойти против своего брата? — Прищурилась удивленно Ким.
— Даже больше. Я готов пойти против них двоих. — Пэри наклонился, одаривая ее насмешливым взглядом. — Или ты думаешь, что твой изменившийся запах не очевиден для меня? — Он увидел, как девушка вздрогнула, потому тихо усмехнулся. — Реиган навряд ли предложит тебе нечто подобное. Он посвятил себя служению. Он для этого и создан. Но если я служу сам себе, то он другим. Двору, трону, семье. Кому угодно, но только не своим желаниям. Он их боится, потому что они вносят дисгармонию в его простой черно-белый мир, состоящий лишь из прямых линий и углов. Реиган — раб своего слова. Он слуга своей чести. Ты должна была это понять, ты все же не показалась мне дурой. Так чего же ты ждешь?
Ким тихо покачала головой, отводя взгляд.
— Я… люблю его. Потому, я… отказываюсь.
Пэри, кажется, никак на это не отреагировал. Чисто внешне он оставался спокойным как и секунду назад. Возможно, какая-то эмоция и мелькнула в его ясном взгляде, но Ким не смогла ее разглядеть, потому что продолжала смотреть в темный угол своей темницы, ощущая себя полной идиоткой.
— Женщины. — Хмыкнул Пэри, после чего развернулся, уходя в сторону двери. — Прощай, джиэда.
— Ким. — Прошептала девушка. — Меня зовут Ким.
— Что ж, я запомню это имя. Прощай, Ким. — Грустно улыбнулся мужчина, кидая взгляд через плечо. — Рад был встрече.
Проводив его взглядом, Ким прислонилась лбом к холодной решетке, пытаясь убедить себя в том, что поступила правильно. Конечно, в последний момент, когда смерть подойдет максимально близко, она пожалеет о своем решении, но тогда уже будет поздно. Она хотела жить. Но жизнь после такого решения навряд ли стала бы гладкой и счастливой. Если так подумать, то и обратно она возвращаться не хочет… На фоне всего пережитого ее прошлое выглядело слишком бессмысленным и унылым, она не хотела такого же будущего.
— Вот те на. — Пробормотал тихо один из стражников, возвращаясь к игре. — Честно признаться, я еще не разу не видел Древних. А тут на тебе, как какая-то напасть…
— Да и я тоже, чего скрывать. — Хмыкнул его собеседник. — С солдатами так всегда — служат, не зная кому. Господа сиятельные — скрытные до чертиков, приказы отдают только через вторые руки.
— М-да, видать девчонка им порядком насолила, раз каждый посчитал нужным убедиться в том, что она за решеткой. И никуда не собирается.