Теория поцелуя
Шрифт:
– Тогда я присяду, – сказал он и бесцеремонно плюхнулся рядом.
Чувствуя, как противная капелька пота ползет по моей спине, я вжалась в кресло. Автобус отъехал от заправки и выехал на широкую дорогу.
– Как настроение? – придвинулся ко мне Харитон.
От смущения я сглотнула. И впервые почему-то подумала: да где же ты, чертов очкарик? Почему ты отсел?
3
– Ну как? – нетерпеливо спросил Антон,
– Что «как»? – рассердился я, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Надел рюкзак и ускорил ход.
– Как вы провели время? – не унимался друг. – Поговорили?
– Почти.
– Здорово ты придумал – повалить ее на себя!
– Да тихо ты! – попросил я, останавливаясь. Проводил взглядом Лену и ее подруг, а затем повернулся к Антохе: – Ничего я не придумывал, оно само вышло, нечаянно.
– А я думал, это часть твоего гениального плана.
– Что именно? Свалить ее с ног, уронить на пол и чуть не порвать ей ухо?
– Ну… – Антоха почесал затылок. – Зато ты ее пощупал.
Вздохнув, я отвернулся и припустил в сторону заправки.
– Так пощупал или нет? – Антон догнал меня.
– У меня такого и в мыслях не было!
– А как же твоя теория тактильной привязанности?
Я сердито свел брови над переносицей:
– Моя теория не имеет ничего общего с тем, что произошло в автобусе! Если лапать девушку без ее желания, то она к тебе точно не привяжется. Данный прием работает только на следующей стадии отношений.
– Которой именно, – усмехнулся Майкин, – той, что идет после «она меня не замечает», но до «она даже не знает моего имени»?
– Как смешно!
– Очень. – Он нахмурился. – Я клоню к тому, что ты еще ничего не сделал, чтобы перейти от одной стадии к другой.
– Ты знаешь, что это не так.
– И что ты делаешь, чтобы завоевать ее? – спросил Антоха, обогнав меня, и преградил путь.
– Многое! – честно ответил я.
– Только она об этом не знает!
– Ну и что. – Я вошел в здание.
Майкин просочился следом:
– Я веду к тому, что тебе давно пора менять тактику.
– И как именно? – разозлился я.
Мы прошли мимо полок с продуктами и направились к двери с надписью «WC».
– Пора переходить к решительным действиям!
– Ладно, понял, – прорычал я, – купи воды, если не идешь в туалет.
Все, что угодно, чтобы отвязаться от рыжего голоса совести.
– Заяви о себе, чувак! – послышалось в спину. – Будь смелее!
– Угу.
Я толкнул дверь и вошел в помещение уборной. Больше всего мне хотелось подставить голову под холодную воду. Включил кран и поморщился: вяло потекла жидкость коричневато-ржавого оттенка. Умываться расхотелось моментально.
Я взглянул в зеркало. Мои щеки все еще пылали. Да уж, зачем Лене такой неуверенный в себе недорыцарь, которого от близости к ней буквально парализует, а потом по очереди бросает то в холодный пот, то в горячий?
– Дай зажигалку, – раздался чей-то голос где-то поблизости.
Раздался щелчок, и запахло
– Эй, – сказал я негромко, – мы, вообще-то, на заправке.
Наклонился и заметил три пары ног. Все в кроссовках размера не меньше сорок пятого. Ясно – наши спортсмены. Стоило ли с ними связываться?
– И что? – раздался голос.
Нарушители пожарной безопасности дружно заржали.
– А то, что здесь, а также на прилегающей территории, строго запрещено курить, – сглотнув, проговорил я.
– Можешь подтереться своим «запрещено»!
Дверца кабинки открылась, и показался Кошкин. За его спиной маячили его друзья – Скачков и Пряжкин.
– Или что? – Харитон прищурился и подошел ближе. – Пойдешь и настучишь?
Он выдохнул дым мне прямо в лицо.
– Нет, – ответил я, сжимая кулаки, – но вы сами должны рассудить здраво и затушить сигареты. – Я поправил очки и добавил: – Немедленно…
От их громкого смеха у меня заложило уши.
– Иди лучше делай свои дела, девственник! – указал на соседние кабинки Кошкин. – Пока я не затушил сигарету о твой лоб.
Решив, что мой кулак не слишком весомый аргумент в споре сразу с тремя качками, я шумно выдохнул, отвернулся и направился в одну из кабинок.
– «Немедленно»! – пародируя мою интонацию, произнес Харитон.
И все трое покатились от хохота.
Я закрылся, повесил рюкзак на крючок и прислонился к дверце. Дебилы. И где их таких тупых штампуют? На том же заводе, где делают всем известные резиновые изделия?
– Лоховоз! – донеслось снаружи.
Зашумела вода. Я решил поторопиться: пассивное курение, сами знаете, приносит еще больший вред, а перспективы того, что заправка вот-вот может взлететь на воздух, и вовсе сводили мои шансы прожить долгую и здоровую жизнь к нулю.
– Да-да, пусть пешкодрапает! – заржал кто-то.
Я закрыл глаза, вдыхая и выдыхая. Нужно скорее опорожнить мочевой пузырь и уйти отсюда.
«Что ты делаешь, чтобы ее завоевать?» – прозвенел в голове вопрос друга. Да, Антоха был прав. Все, что я делал, так и осталось для Лены незамеченным.
Сдал на права, чтобы прокатить ее. Несколько раз брал у отца машину, кружил возле университета, но так и не осмелился предложить Лене подвезти ее до дома.
Наказал Левицкого. Провернул для этого целую многоходовку: организовал тайный клуб отмщения, прославившийся позже на весь факультет. Скрыв свои лица, мы подобрались ночью к этому гаду, поймали его и привязали к столбу возле главного учебного корпуса. Каждый проходящий мог видеть прикрепленную к его груди табличку с надписью «трепло» [3] .
3
Черная метка – имеются в виду события, происходившие в книге Лены Сокол «Разрешите влюбиться».