Теория справедливости: право и экономика
Шрифт:
2) социалистический подход Кая Нильсена (Kai Nielsen)
Социалистическим оппонентом Дж. Ролза и Р. Нозика был К. Нильсен, который считал, что равенство является более фундаментальной ценностью, чем идеал свободы личности. Такой подход более соответствовал марксизму, чем либерально-либертарианской традиции, которая во многом проистекала из наследия Дж. Локка. В то время как капитализм поддерживает частную собственность и контроль над средствами производства и распределением материальных благ частным капиталом; социализм считает, что они должны принадлежать и контролироваться обществом в целом. Если Р. Нозик обвиняет Дж. Ролза, что тот заходил слишком далеко, требуя перераспределения богатства, то К. Нильсен критикует его в части индивидуальной свободы за счет социального равенства. В отличие от двух либеральных принципов справедливости Дж. Ролза, К. Нильсен предлагает два социалистических принципа, лежащих в основе его «эгалитарной концепции справедливости».
В первом принципе он требует «равных основных свобод и возможностей» (а не просто «равных основных свобод»), в том
64
Nielsen К. Radical Egalitarian Justice: Justice as Equality // Social Theory and Practice. 1979. Vol. 5. No. 2, 1979. Pp. 209, 211–213, 222–225.
3) коммунитарная теория Майкла Сандела (Michael Sandei)
М. Сандел, критикуя Дж. Ролза и Р. Нозика, указывал на то, что благополучие общества берет верх над индивидуальной свободой, и, критикуя К. Нильсена в том, что общество заботится о социально-экономическом благополучии своих членов. Автор выступал против отрицания того, что общественные ценности формируются на персональном уровне, иное сделало бы невозможным какие-либо межличностные отношения. Таким образом, для М. Сандела теории человеческой природы Дж. Ролза не дают никаких оснований для «предварительных» политических естественных прав. Его понятие о справедливости на основе нищеты, как нижнего критерия, не отражали «общего самовосприятия», что они такие же члены сообщества, которые составляют основу базовой структуры политического общества. Именно через межличностные отношения создаются «более или менее прочные привязанности и обязательства», которые помогают определить, кем мы являемся, а также ценности, которые помогут охарактеризовать наше чувство справедливости как блага, которые не могут быть правильно поняты лицами, оторванными от сообщества. При отправлении правосудия, подчеркивал М. Сандел, важно правильно определить социальный контекст – определяя индивидов «как членов семьи, общины, нации или народа, как носителей определенной истории, как сыновей и дочерей и граждан республики», а не как абстрактных лиц [65] ;
65
Sandei М. Liberalism and the Limits of Justice. Pp. 60–66, 87, 150, 172–174, 179, 183.
4) глобалистская теория Томаса Погги (Thomas Pogge)
Т. Погге развил глобалистскую интерпретацию справедливости как честности и был в определенном смысле более последователен, чем Дж. Ролз. Т. Погге отмечал относительную эгалитарность теории справедливости Дж. Ролза, и в международном применении с этим можно согласиться. В то же время автор полагал, что это не вполне применимо к США в силу разрыва в концепции Дж. Ролза между отечественной и мировой справедливостью. Т. Погге не излагает полную теорию справедливости, а преимущественно модифицирует концепцию Дж. Ролза. Если Дж. Ролз был убежден, что зажиточные общества обязаны помочь обремененным и бедным обществам, то Т. Погге отвергает идею о глобальном применении, и в этом принципиальное отличие его позиции. Автор предложил глобальный эгалитарный принцип социальной справедливости, полагая, что это позволит решить проблему социально-экономического неравенства. Предложения Т. Погге сводятся к некоему «глобальному налоговому ресурсу». Это означает, что, хотя каждый из народов планеты «владеет и полностью управляет всеми ресурсами в пределах своей национальной территории», его необходимо обложить налогом на все ресурсы, которые он извлекает, подразумевая, что все ресурсы находятся в достоянии всего человечества.
Если народ сам использует добытые ресурсы, он должен уплатить налог. Если он продает их другим обществам, то, по крайней мере, часть налогового бремени должна лечь на плечи покупателей в виде более высоких цен продажи. Таким образом, автор предложил разновидность глобального «налога на потребление ресурсов» нашей планеты. Справедливость здесь состоит в том, что корпорации, добывающие ресурсы (нефтяные компании и угледобывающие предприятия), должны платить налоги, чтобы помочь бедным. Такие выплаты следует рассматривать как «вопросы права, а не благотворительность» или «обязательства международного правосудия». В любом случае они должны быть направлены обществу, в котором они могли бы улучшить участь бедных и обездоленных. Теория Т. Погге выглядит утопичной. Как можно мотивировать благополучные общества на выплату своей «справедливой доли» исходя исключительно из доброжелательности и чувства справедливости, а, возможно, и стыда? Для решения этого вопроса автор не исключает и международные санкции. Так, если специальное агентство содействия притоку платежей сообщит, что страна не выполняет
66
Pogge T. An Egalitarian Law of Peoples. Pp. 195, 196, 210, 199–202, 205, 219, 224.
5) феминистская концепция Марты Нуссбаум (Martha Nussbaum)
М. Нуссбаум, как и Т. Погге, в отличие от Р. Нозика и К. Нильсена, не столько отвергает либеральную концепцию справедливости Дж. Ролза, сколько развивает ее непосредственное применение. В гендерных отношениях она утверждает феминистскую интерпретацию справедливости, используя то, что она называет «возможности подхода», в соединении с «традицией Кантовского либерализма» [67] , опираясь на «понятия достоинства и свободы» в качестве основы для обсуждения требований справедливости в отношении «женского равенства и прав человека женщин».
67
Immanuel Kant Metaphysical Elements of Justice / Transl. John Ladd, Second Edition. Indianapolis: Hackett, 1999.
Феминизм охватывает пять ключевых аспектов: 1) интернационализм, не ограниченный одной конкретной культурой; 2) гуманизм, утверждающий основные равные ценности всех людей и способствующий справедливости для всех; 3) приверженность к либерализму с точки зрения лучшей защиты и пропаганды «элементарного человеческого потенциала для выбора и рассуждений», которые делают люди, имеющие равную человеческую ценность; 4) чувствительность к культурным предпочтениям и желаниям; 5) забота и понимание между полами.
М. Нуссбаум, выражая признательность основам теории Дж. Ролза, утверждает, что его анализ не идет достаточно далеко. М. Нуссбаум предлагает десять «главных функциональных возможностей человека», которые должно соблюдать справедливое общество: 1) нормальная, естественная продолжительность жизни; 2) телесное здоровье и целостность, включающие достаточное питание и жилище; 3) телесная целостность относительно, например, свободы передвижения и безопасности от насилия; 4) свобода проявлять чувства, воображение и мысли, как угодно, которая включает свободу выражения мнений; 5) свобода формирования эмоциональной привязанности к людям и вещам, включая свободу ассоциации; 6) разработка и осуществление практического разума, способности формировать собственное представление о хорошем и пытаться планировать свою жизнь с учетом защиты свободы совести; 7) свобода объединения на равных условиях с другими, которая включает положения о недискриминации; 8) забота о животных, растениях и мире природы; 9) свобода игр и развлекательных мероприятий; 10) «контроль над собственной политической средой», включая право голоса, и «материальной средой», в том числе права на поиск работы и владение собственностью.
Все эти возможности, по мнению автора, незаменимы для функционирования и расцвета человеческого существа и должны быть гарантированы всем гражданам в справедливом обществе. В то же время женщины, исторически, не были обеспечены, и в отношении них должна быть гарантирована защита во имя справедливости [68] ;
6) правоустанавливающая теория Майкла Бойлана (Michael Boylan)
М. Бойлан разработал особый деонтологический подход, основанный на «необходимых условиях для человеческой деятельности». В справедливом обществе, отмечает автор, человеческие блага более или менее глубоко «встроены» в условия человеческого поведения, ведущие к иерархии. Существует два основных уровня потребностей. Первый: уровень – наиболее глубоко укоренившиеся в человеке потребности в пище, одежде, крове, защите от физического вреда, которые необходимы для любого осмысленного человеческого действия. Второй уровень – основные блага, включающие не столь глубоко укоренившиеся базовые знания и навыки, привитые образованием, социальные структуры, позволяющие нам доверять друг другу, уверенность в том, что нас не эксплуатируют, а также защита основных прав человека.
68
Martha С. Nussbaum Sex and Social Justice. New York: Oxford University Press, 1999. Pp. 6-14, 24, 34, 40–42.
По мысли М. Бойлана, существует три уровня вторичных благ. Они «наиболее внедрены» и значительно улучшают качество жизни. Прежде всего, это уважение, равные возможности, и потенциал, чтобы сформировать и следовать собственному плану жизни, активно участвовать в общественной жизни. Во второй уровень вторичных благ входят полезные для человека действия, например, умение пользоваться имуществом, получать удовольствие от собственного труда, быть в состоянии достигать блага и т. п. Третий уровень вторичных благ – наименее внедренные в условиях значимых действий, но все равно желательные. Это предметы роскоши, возможность решения не обязательной, но приятной задачи. На этом уровне большинство граждан не могут рассчитывать на достижение и возможность побороться за них, более чем другие в этом обществе.