Теория войн
Шрифт:
Победив своего Двойника, Империя обязана прочитать человечеству некую мораль, дать некий урок. Именно из череды таких уроков и состоит история человечества. Уроки выжигаются в памяти человечества навсегда, стереть их невозможно. Но дабы подстраховать ситуацию, сам Двойник становится своим же собственным Депрессивным антиподом. Депрессия является следствием наказания, но не только. Гораздо более важным является перерасход сил в бытность Двойником. Но перерасход энергии также не является главной причиной депрессии. Главное состоит в том, что народ не узнает сам себя и в ужасе от этого. Что бы там ни говорилось официально, какие бы дифирамбы ни пелись
Разумеется, войдя в состояние депрессии, Двойники более всего хотели бы избежать участия в битвах новых Империй с новыми Двойниками. Так, некогда доблестная Испания (жертва Третьей Англии) наотрез отказалась воевать на стороне Гитлера, а у когда-то весьма боевых французов (жертва Четвертой Англии) не хватило мужества для сопротивления тому же Гитлеру. Таким образом, две бывшие сверхдержавы от участия в Центральном эпизоде фактически уклонились. Аналогичный пример показала нейтральная Швеция (жертва Третьей России). Норвегия была оккупирована Гитлером, Финляндия воевала на стороне Гитлера, а шведы, совсем недавно самый боевитый народ Европы, стояли в стороне, пребывая в глубоком нейтралитете.
Иногда бывшим Тоталитарным двойникам удается сохранить лицо, приняв законы, запрещающие вести активную политику, посылать армию за пределы страны и т. д. И все равно в рамках обыденных представлений их поведение весьма странно.
Глава 4
БИНАРНЫЕ ВОЙНЫ
Препятствием для правильного понимания смысла войн может стать слишком буквально понятая коалиционность. В самом деле, кому-то может показаться, что ничего странного в создании военных коалиций нет, ведь на уровне бытового сознания это напоминает драку «стенка на стенку». Тем не менее найти теоретическое обоснование для многосторонних (более трех участников) войн невозможно.
Во-первых, далеко не все государства, объявившие войну, воюют на самом деле. Во-вторых, не всегда так называемые участники войны сохраняют верность первоначальным союзническим обязательствам, иные, почуяв ветер перемен, с легкостью переходят на сторону противника. Некоторые государства входят в военные коалиции под явным давлением могущественных соседей, фактически по принуждению. А еще бывает, что попросту нет сил удержаться, мол, все воюют, и мы туда же. И там уж, как знать, может, и удастся что-нибудь выгадать. Наконец, главное: некоторые коалиционные войны на самом деле смесь нескольких отдельных бинарных войн; формально воюя за коалицию, государства фактически сражаются на разных военных театрах, а стало быть, участвуют не в единой войне двух коалиций, а в двух или трех отдельных войнах.
Более реалистичной выглядела бы модель «столкновения в пространстве». Согласно этой модели вероятность столкновения в одной точке более трех частиц (государств) практически равна нулю, и подавляющее большинство войн бинарны, в редчайших случаях войны тройные.
Бинарными можно считать также все войны, в которых воюют «стенка на стенку», если нам удается точно выделить предводителей этих «стенок». Таким образом, одним из главных действий при описании войн является выделение «главарей» коалиций, зачинщиков войны.
Если не удается уверенно выделить единственных лидеров коалиций, то вероятно, что формально единая
Выделив пары воюющих держав, гораздо легче описывать события войны, выявлять истинный смысл этих войн, объяснять существенные различия в характере боевых действий на разных фронтах. Всегда видно, где воюют на самом деле, а где только изображают войну. Совсем по-разному будут воевать Империя с Двойником, Двойник с Обманной целью или случайно втянутые в войну попутчики.
Важно также понимать, что территория проведения войны не всегда доказывает, что в войне участвует государство-хозяин. Так, корейскую войну (1949–1953) правильнее рассматривать как войну США, СССР и Китая. Что касается корейских участников, то у них идет гражданская война, у которой свои законы. Аналогично, войну в Афганистане (1981–1989) правильнее рассматривать как сочетание двух войн: опосредованную войну США и СССР и отдельно – гражданскую войну внутри Афганистана, а вовсе не как войну Афганистана с кем-то извне.
Глава 5
ФАКТОР НАЧАЛЬНЫХ ФАЗ
При анализе жестокости и тяжести войны важно помнить о фазе, в которых пребывают воюющие государства. Очевидно, что неправомерно соразмерять методы ведения войны у государств, пребывающих в разных фазах. Трудно ожидать гуманизма от государств, пребывающих во вторых фазах, их военное поведение всегда будет осознанно жестким. Для первых фаз характерно очень слабое понимание реального положения дел, идет череда проб и ошибок, преступления таких войн можно считать преступлениями по незнанию. Войны третьих фаз демонстрируют, как правило, неспособность громоздкой и неуклюжей бюрократии хоть что-то делать эффективно. Такие войны славятся своей бестолковостью. И лишь войны четвертых фаз являются отрадой для историков, поражая быстротой, эффективностью и блеском.
Фактор фазы нужно учитывать также при оценке расчетной теоретической точности той или иной войны. Наибольшей точности стоит ждать от войн вторых фаз. Третьи и первые фазы всегда дают отклонения.
Идеальные теоретические войны (1941–1945) или близкие к ним (1950–1953) – это именно вторые фазы, причем для всех участников этих войн, без исключений. Очень близка к теоретическим границам война в Афганистане (1979–1989). Это третья фаза (СССР, США). А вот война первой фазы (1904–1905) от жестких теоретических рамок (1905–1913) достаточно далека.
В особой оценке нуждаются войны, сумевшие захватить сразу две фазы. Так, вьетнамская война велась США в конце второй фазы (1933–1969) и завершать ее пришлось уже в третьей фазе, в рамках совсем иного национального самосознания.
В целом можно сказать, что у войны второфазное лицо, ибо те, кого мы вставляем в портретную галерею войн, – это люди вторых фаз: Гитлер, Сталин, Наполеон, Нельсон, Карл XII, Петр I, Линдон Джонсон…
Для оценки некоторых странностей и парадоксов, наблюдаемых в войнах, необходимо отмечать различия в фазах у воюющих сторон. Так, России в 1812 году пришлось воевать с агрессивным второфазным Наполеоном, пребывая в относительно миролюбивой первой фазе. Аналогично, в Крымской войне второфазная Россия вынуждена была воевать с Англией и Францией, уже ушедшими в технологичную третью фазу. И т. д.