Теперь они мясом наружу
Шрифт:
Заметив движение открывающейся двери боковым зрением, человек в ватнике резко обернулся. Серые глаза под надвинутой на глаза ушанкой широко раскрылись от удивления.
— Чё за... — Не отрывая от меня взгляда, он поднял с земляной насыпи длинную винтовку и, перехватив её двумя руками, торопливо попытался передёрнуть заевший затвор. — А ну стоять! Руки! Хенде хох, гнида фашистская!!!
Прежде чем он попытался выстрелить, я торопливо захлопнул дверь обратно и вернул ручку в прежнее положение.
— Походу, недолёт. — Прокомментировал увиденное Молот. —
Вставив ручку в следующее по диаметру отверстие, я повторил действие. В это время копейщики отшагнули от нас ещё дальше, с опаской попятившись от всё ещё оседающих на песок клубов серого дыма.
На этот раз за приоткрытой дверью тоже было темно. Но благодаря свету почти полной луны, я смог достаточно хорошо разглядеть пустую улицу между рядами небольших дачных домиков. Кажется, мы смотрели на неё с небольшой высоты — с чердака одного из коттеджей. Всё очень похоже на то место, где мы ночевали... Только там по улице проходила асфальтированная дорога. А здесь между домами поблескивает слякоть. И кое-где вдоль заборов ещё лежит талый снег. На голых деревьях нет пожелтевшей листвы.... Почки! Это весна?! У меня получилось вернуться обратно в свой апрель?!
Но ни одно окошко в домах не светилось. И некоторые были разбиты...
— Там правее! — Чуть слышно шепнула говорящая голова. — За сараем! Шкерится кто-то...
Глянув в указанном направлении, я действительно увидел человеческую фигуру. Спиной к нам. Рослый, но худощавый мужчина в чёрном плаще с глубоким капюшоном действительно от кого-то прятался. Затаившись, он осторожно выглянул за угол и чем-то щёлкнул в руках. Похоже на курок... Хотя перекинутое через плечо ружьё висело у него за спиной.
— Не из твоих? — Шепнул я голове вниз.
— Вроде нет... Но выглядит опасно... — Авторитетно прошипел старый бандит. — Волчьи повадки...
И уже в следующую секунду мы увидели, от кого он прячется. Точнее, сначала мы их услышали.
— ...Хы ...Ништяк!..
— ...Еба-а-а...
— ...Зырь, Вован...
Кажется, это были детские голоса. Или, скорее, подростковые. Ломкие, с какой-то нарочитой гнусавостью. Отдельные фразы не разобрать. И, судя по поднятому галдежу, их там не мало. Человек десять...
— У вас на районе есть какая-то молодёжная банда? — Я снова решил проконсультироваться с местным авторитетом в полголоса. За криками малолетней толпы нас всё равно точно нельзя было расслышать.
— Да с хера ли? Мелкие все или сдохли или к взрослым прибились... Тихо... Смотри...
Мужчина за углом куда-то убрал из рук своё непонятное оружие и торопливо вытянул из рюкзака тёмный цилиндрический предмет, слегка поблескивающий в лунном свете. Банка что ли?
— Ай, бля!!! — Заверещал какой-то пацан, когда мужик, высунувшись из укрытия, швырнул банку ему в голову — почти в упор. Бросок был сделан с такой силой, что от удара стекло разбилось. И теперь в белом свете блестели не только стёклышки, но и мелкие тёмные брызги, покрывшие почти всех столпившихся у сарая подростков.
Тут же развернувшись, мужик резво притопил огородами прочь
— Э, слышь, стой! Сюда иди, ёпта!
Конечно же, он и не думал останавливаться. Ловко перемахивая через небольшие заборчики, мужчина в чёрном плаще продолжил убегать от преследователей и вскоре скрылся из вида за садовыми деревьями.
Но навстречу разгневанной толпе вдруг со всех сторон из-за домов выбежали другие человеческие фигуры. Все явно взрослые, одетые кто во что — куртки, рубашки, майки... Кто-то, кажется, даже был в розовой пижаме.
С первого этажа нашего коттеджа тоже выскочил один человек в грязных спортивках. Выбив окно, он, так же, как и остальные, поспешил навстречу подросткам, утробно похрюкивая и шлёпая по слякоти босыми ногами.
Быстро подбежав к кучке детей, все эти люди принялись их натурально жрать...
Вцепившись руками за хилые плечи, мужчины и женщины быстро обгладывали лица и ладони вопящих от боли и испуга подростков. Отпихивая друг друга, некоторые безумцы напоролись на выставленные не то копья, не то просто острые палки. Но, не обращая никакого внимания на раны, они пользовались преимуществом в весе. И через миг уже жадно тянули зубами скальпы и щёки у поваленных в грязь пацанов.
— Знаешь, молчун... Мне кажется, что это тоже не наша история... — Послышалось из бутылки, висящей на моём животе.
Я был полностью согласен со стариком. И торопливо прикрыл дверь обратно, пока нас никто не заметил. Какой-то окончательно поехавший мир...
— Может надо что-то ещё сделать? Или сказать... — Предположил Молот. — Ну там... «Сим-сим, откройся»... «Ахалай-махалай»... «Я от Степана Петровича»?
Я попытался вспомнить, что именно делал, когда в итоге попал на башни с прозрачными балконами. Что именно в этот момент пытался прокричать и о чём думал... Да только о том, что должен защитить единственного человека, который пытался мне помочь. Не смотря ни на что...
От моих мыслей меня отвлёк неожиданный толчок в плечо. Отпихнув меня в сторону, молодой копейщик прошёл мимо. А следом за ним — седой напарник. Торопливо шагая в том направлении откуда они пришли изначально, оба снова ссутулились в боевые стойки, выставив каменные копья перед собой.
Только шагали они сейчас спиной вперёд. И ни один больше не обращал на нас с Молотом никакого внимания. Обе пары светлых глаз сосредоточенно смотрели на гаснущий костёр до тех пор, пока эта странная пара не исчезла в темноте каменного коридора.
Костёр в это время начал светить немного ярче. Почти погасшие язычки пламени опять обретали силу и высоту, потрескивая всё громче и чаще. Света стало больше. И стало видно, как откуда-то из-под потолка обратно в костёр тянется струя полупрозрачного дыма.
— Чё за перемотка... — Озадаченно пробормотал старик. Очевидно, он опять видел то же самое, что и я.
Неожиданно дёрнулся сутулый урод. Шумно втянув воздух носовыми отверстиями, он неторопливо поднялся на четвереньки и, пятясь, отполз обратно к трупу женщины.