Теперь они мясом наружу
Шрифт:
Подхватив с песка брошенный камень, на котором уже успела засохнуть кровь этой твари, я снова приготовился к бою.
Но сутулый урод тоже не обращал на нас никакого внимания. Усевшись рядом с трупом, он поднёс руки ко рту и вдруг выблевал на них целый ворох кишок.
Помяв их немного в своих окровавленных лапах, тварь быстро вставила их обратно в распоротый живот негритянки. И спустя пару секунд это мерзкое действие повторилось. Вытаскивая из пасти один обрывок внутренностей за другим, существо резкими
К моему горлу снова подступил комок из остатков обеда.
— Ты долго собираешься на это смотреть? — Молот тоже явно не испытывал удовольствия от тошнотворного зрелища.
Странная тварь по-прежнему игнорировала тот факт, что я стоял от неё в нескольких метрах. А разгоравшийся всё ярче костёр уже достаточно хорошо освещал всё вокруг.
Не выпуская из руки камень, я вновь повернулся к диску на стене и попробовал вставить ручку в самое маленькое отверстие. Как раз в это время лохматый уродец вдруг погрузил в рану на животе свои лапы и резким движением склеил её обратно. Живот негритянки был снова невредим.
Позабыв про диск и ручку, я снова начал наблюдать за странным действием.
Обхватив женщину лапами, существо быстро перевернуло её на живот. Причём, пока тело переворачивалось, ноги мёртвой негритянки сами собой согнулись в коленях. Прикрытое только короткой набедренной повязкой тело теперь находилось в весьма провокационной позе.
А тварь попятилась ей в тыл...
— Так, молчун! Если собираешься и дальше на это смотреть, то вешай меня обратно на спину!
Но, вопреки опасениям старика, урод лишь подобрал позади лежащей женщины большой тяжёлый камень. И медленно приложил его к её затылку.
— У-у-ух!!! — Резко отскочив назад, урод воздел камень двумя лапами над головой. И быстро скрылся в темноте. Довольно резво переставляя кривые ноги, сутулый урод передвигался точно так же, как и чернокожие копейщики — спиной вперёд.
А полуобнажённая женщина теперь спокойно сидела перед костром. Подогнув под себя ноги, она задумчиво смотрела в яркое пламя. Сизый дымок и искры по-прежнему спускались с потолка обратно в огонь.
Протянув руку к костру, негритянка вдруг выловила оттуда переломленную пополам ветку, на которой не было ни следа от огня. И, снова сложив её об колено в одно целое, отставила в сторону.
— Кажись, я понял, почему эту хрень называют шарманкой...
Резко вскрикнув, женщина отпрянула от огня в тень. Оба ярких глаза она вытаращила в нашу сторону.
— Здрасте, гражданочка... — Вновь послышался из бутылки голос Молота. В этот раз — с каким-то необычно бархатистым тембром.
— Уату... — Чуть слышно выдохнула негритянка, продолжая таращиться на нас во все свои глазищи. — Уату?
— Вату, вату... — Согласился с ней старик. — Может, хоть вы нам покажете,
— Уа-ату-у... — Протянула женщина чуть громче. И, слегка подавшись вперёд, повторила знакомый жест с прикосновением пальцами ко лбу.
Я постарался ответить ей точно таким же движением.
Первоначальный испуг окончательно пропал с лица негритянки. Её полные губы даже немного растянулись в осторожной улыбке.
— Уату на укукук? — Она придвинулась чуть ближе к огню и указала мне на живот. А точнее, на говорящую голову. — Укукук?
— Хорошо бы укукук, гражданочка, но времени в обрез. Как нам отсюда...
Повторить вопрос Молот не успел.
— У-А-А-А-Х!!! — Вылетев из темноты, сутулая тварь попыталась обрушить на затылок негритянки здоровенный камень. Но, прежде чем урод доскакал до неё на своих кривых ножках, я метнул ему в лицо тот самый булыган, которым уже однажды пробил этот узколобый череп.
Хрюкнув, существо споткнулось. И его тяжёлая ноша выпала из рук не на голову перепуганной женщины, а на мохнатую кривую лапу.
Отпрянув от орущего урода в сторону, негритянка в два прыжка перебралась ко мне за спину. И схватив за руку, вложила в неё ту самую ветку:
— Уату на ррага но! — Указав на сутулую тварь, она злобно оскалилась и снова прорычала в его сторону: — Ррага!!!
Прежде чем охромевшее существо успело что-то сделать после того, как спихнуло с ноги камень, я подпрыгнул к костру, и, зачерпнув угли веткой, швырнул в лицо твари целый ворох горящих обломков.
Оглушительно завизжав, урод схватился за обожжённую морду. И, попятившись, упал на спину, как только попытался опереться на раненую ногу.
— Мочи козла!!! — Взревел Молот.
Подхватив с песка всё тот же удобный камень, я снова несколько раз опустил его на голову визжащей твари со всего маху. Пока вонючий урод опять не затих с размозжённым виском.
В этот раз я уже не испытывал ни малейшего стеснения или неловкости. Только радость победы. Только восторг от созерцания поверженного врага. Больше всего мне сейчас хотелось ударить себя в грудь и прорычать что-то грозное... Чтобы все знали, с кем связались!
— Кр-ро! — Позади послышался резкий мужской окрик. И обернувшись, я увидел своих старых знакомых.
Оттолкнув женщину в сторону, оба копейщика грозно вытаращились на меня, выставив оружие вперёд.
Но негритянка, выкрикнув что-то не менее резкое, тотчас отвесила мужчинам пару звонких оплеух по затылкам. И спешно затараторила, указывая им то на меня, то на тело у моих ног:
— Кро но! Уату кро но! Уату на ррага чи поко но! Уату на ррага но!
Ошеломлённые таким напором мужики нахмурились, потирая ушибленные затылки.
— Уату? — Выдавил из себя седой негр, когда женщина, наконец-то, замолчала.