Теперь они мясом наружу

R. Renton

— Ну вот, а ты переживал! Успели, молчун! — Голос говорящей головы, висящей за моей спиной, звучал так задорно, что меня затрясло от ярости. — Давай, обнимай свою ненаглядную!

Скинув лямку рюкзака, я развернул голову Молота лицом к себе и замер со сжатым кулаком. Как бить морду том, у кого ничего кроме неё не осталось?

— Ты чёго?! — На лице старика нарисовалось искреннее удивление. — Ну ладно, ладно... Я ж пошутил, молчун. Ну не хочешь, можешь не обнимать, раз уж тебя от этого так колбасит... Ну

и молодёжь пошла...

— Ага. Я тоже чуть не свихнулась, когда увидела. — Еле слышный голос раздался позади меня.

Что?!

Выронив рюкзак, я резко обернулся под недовольное ворчание Молота.

Чёрный кот довольно жмурился на руках рыжеволосой девушки, сидящей в тёмном углу с другой стороны от выхода из тоннеля.

— И мне всё время казалось, что у меня не такой толстый нос. Как картошка просто какая-то... — Отпустив кота, Алиса поднялась, отряхнулась и смущённо потёрла свой на самом деле очень изящный носик. — И ноги кривые совсем...

Даже если бы я мог говорить, я бы всё равно не выдавил из себя ни слова. Я лишь снова пытался понять, во что мне дальше верить.

— Ох, ё! — Когда рюкзак повернулся на бок, старик, наконец, заметил мёртвое тело. Но разглядеть его полностью ещё не мог. — Это кто тут зажмурился?!

— Это я. — Девушка торопливо подошла поближе и, кажется, хотела меня обнять. Но замялась и лишь легонько коснулась моего плеча. Это выглядело не совсем как приветствие. Казалось, что она тоже хочет убедиться в том, что я реален. — У тебя кровь из носа идёт...

— В смысле «это я»?! — Удивлённые восклицания продолжали доноситься у нас из-под ног.

— В прямом. Вот сам смотри... — Подобрав рюкзак, Алиса поставила его у моих ног вертикально, так, чтобы привязанному к нему Молоту было видно лицо мёртвой девушки. И тут я заметил, что она вся перепачкана, словно каталась в прелой листве. На локтях и коленях остались влажные следы от ила со дна тоннеля, а толстовка была вся в мелких кусочках раскрошившихся сухих листьев.

Когда Алиса снова выпрямилась рядом со мной, я заметил, что одна скула у неё немного опухла.

— Это... Это вообще как? — Говорящая голова озвучила наш общий вопрос.

— Она на меня напала, когда я выбежала из тоннеля. Ничего не говорила, ревела только, как бешеная. Я даже оглянуться не успела. Сбоку напрыгнула, по лицу треснула и на шее повисла... Чуть не задушила. Но когда Баз её за ногу укусил, я всё-таки до штыка дотянулась...

Приглядевшись, я увидел, что в районе печени толстовка мёртвой девушки действительно немного темнее, чем в остальных местах. И на боковом кармане в этом месте осталось несколько небольших дырок.

Заметил это и старый бандит:

— Вот смотри и учись, Максик. Об этом я говорил. Уж если достал сажало — то режь на все деньги. Молодец, Алиска. Сразу видно — старая школа...

— Я даже

сначала не поняла, кто это...— Девушка не обратила внимания на бандитский комплимент. — Как вырвалась, так сразу обратно в тоннель полезла, вас искать... Там всё ещё в этом дыму было, хотя он понемногу рассеивался... И только потом оглянулась, когда она... Когда я... В общем, когда уже затихла. Смотрю на тело, а у меня ноги как будто отнялись сразу. Забилась тут в угол и не знаю что делать... Баз куда-то убежал... А тут вдруг ты из тоннеля выходишь...

В отличие от меня, Алиса казалась спокойной. Голос не дрожит, руки не трясутся. Хотя откуда мне знать, как должен выглядеть человек, который только что убил сам себя.

— Макс, а ну-ка подними меня повыше... — Когда я приподнял рюкзак так, что старику стало видно девушку, он торопливо добавил. — Да, вот так. Погодь! Держи! Слышь, Алиска? Сколько литров в месяц дед мне обычно передавал?

Девушка недоумевающе нахмурилась и молчала.

— Давай-давай, отвечай быстро! Сколько литров самогонки он мне каждый месяц передавал? А?!

— Ну... По разному... Смотря из чего варил, смотря какая погода... Там же от всякого разного качество и крепость зависит... — Тут она перестала хмуриться и легко улыбнулась. — Думаешь, что это я на самом деле какой-то злой двойник, что ли?

— В сентябре сколько отправил? — Говорящая голова оставалась непреклонна и продолжала допрос всё такими же резкими фразами. — Сколько?!

— Семь вроде... Да семь полторашек в рюкзак большой как раз влазило... А нет, ещё фляжку такую красивую отдельно налил. У тебя же день рождения был пятнадцатого...

Молот немного помолчал и, цыкнув зубом, всё-таки расслабленно выдохнул:

— Ну ладно, живи пока...

Махнув на него рукой, Алиса обошла висящий на моём животе рюкзак с говорящей головой, привстала на цыпочки и заглянула мне в лицо:

— Эге... Да тебе нос сломали... Рассечение... — Быстренько стянув с себя свой рюкзачок она полезла в карман с перевязочным материалом.

— Ха! Ты бы его видела! — Воскликнул старик. — Наш Максик дрался как лев! Гамадрила завалил! Два раза! И даже мента!

— Кого-о? В каком смысле «завалил»?

— Ну уж не на любовное ложе, ёпта! Камнем по башке — и ага! Да ща всё расскажу...

Пока девушка занималась моим многострадальным лицом, Молот в красках поведал ей события последнего... Последнего чего? Сколько прошло времени, пока мы были внутри шарманки?

Судя по её живой мимике, больше всего ей понравилась история про спасение негритянки. В этот момент она смотрела на меня не так как обычно. Как-то украдкой.

— Это вы там прям долго были, получается. — Завернув пластырь и антисептик обратно в пакет, Алиса снова оглянулась на мёртвое тело. — Но я же вот только что...