Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Для нас всех он был Денис Крыса.
Одевался Денис почти всегда одинаково. По школе он обычно ходил в застегнутом на молнию темно-синем или чёрном жилете с длинными рукавами (такие жилеты в ту пору вообще были очень модны среди наших трушников; да и сейчас их многие носят), брюках или чёрная джинсах. На ногах его обычно красовались макосины.
Денис Номер Два практически всегда улыбался. Честно говоря, я ни разу не видел его расстроенным.
Учился Денис, как я уже говорил, сначала в «Б»-классе вместе
Когда-то Ден занимался спортом. Ну, если точнее, – то не когда-то, а вплоть до пятого класса. Помню, когда этот шкет учился в том самом пятом классе, – то он во время переодевания на физкультуру вечно всем демонстрировал свои четыре кубика пресса. Пресс у него, честно говоря, был довольно-таки вялым, но он всё равно страсть как гордился тем немногим, что имел.
Так, впрочем, было лишь поначалу. Очень скоро Ден познакомился с нашей трушнической средой... Что было дальше, – вы наверное, сами можете представить.
Всего за один год Денис превратился в настоящего школьника. Забросил спорт, начал бухать, прогуливать (особенно уроки физкультуры), курить «Беломор», жрать в три горла, пробавляться травкой и, разумеется, вести насыщенную сексуальную жизнь.
Впрочем, сказать, что он стал другим человеком, – никак нельзя. На его характере все эти изменения в образе жизни не сказались вот вообще никак.
Впрочем, если на денискиномхарактере это всё и не сказалось (я, во всяком случае, ничего такого не заметил), то на его фигуре очень даже сказалось, притом наилучшим образом.
Вот, помню, была зима. Кажется, январь пятнадцатого это был.
Переодеваемся мы на физкультуру. В раздевалке, понятное дело, народу как сельдей в бочке. Я быстро переоделся и, не желая толкаться среди людей, поднялся на наш физкультурный балкон. Там я надеялся дождаться начала урока, до которого у меня ещё время было.
Поднялся я, значит, на балкон и вижу: сидит там в бежевом кресле Ден Крыса. И знаете: так он там хорошо сидел, так сидел, что я от такого хорошего зрелища аж возбудился!
Оно и понятно: попробуйте сами представить, как он был одет и в какой позе там развалился.
Да, одет он был превосходно: были на нем черные спортивные штаны да та темно-синяя кофта с длинными рукавами и на молнии. Ну, та самая, в которой он по школе обычно шастал. Да, и кроссовки. Кроссы на нем были зеленые и на белой подошве. Все по последней тогдашней моде.
Впрочем, не от одежды я тогда возбудился, а от человека, который под этой одеждой прятался. Или не прятался...
До невозможности сексуальным Дена в тот момент делала не столько одежда, сколько поза, в которой он находился.
Да, поза и впрямь была что надо: плотно вдавившись своим, прямо скажем, не маленьким седалищем в глубину тощего кресла, одну ногу вытянув что есть мочи вперёд, а другую закинув за подлокотник, – Денис не сидел, а скорее полулежал в кресле, пялясь в свой телефон. Выглядело это всё ну просто архисексуально!
Таким Дениска в этот момент казался слабым, ленивым, изнеженным и... Нет, женственным он не казался. Ну, только если самую малость.
Хотя почему казался? Он ведь как раз таким и был: слабаком, лентяем и неженкой.
Все это знали. И сам он это знал.
Поэтому, собственно, на такие слова и не обижался. Умный он был человек. Умные люди на правду не обижаются.
Ну так вот. Подошёл я к Денису да и сел с ним рядом. Тут он из кармана ещё и сникерс достал, жевать его начал...
И знаете: так он сексуально жевал, так мастерски работал челюстями, что совсем уж тогда распалил мою похоть. Щёки его медленно ходили туда-сюда. Выглядело это просто сногсшибательно. Теперь только я по достоинству смог оценить, какие же в него были красивые пухлые щеки. Они были просто восхитительны.
Мы разговорились.
Описывать весь наш разговор я здесь не буду. Это лучше будет сделать как-нибудь потом. Слишком уж это описание может увести нас в сторону, тогда как времени на окончание работы почти совсем не осталось. Поэтому скажу просто, что мы разговорились. Это в конце концов – чистая правда.
Мы и впрямь разговорились. И чем больше мы говорили, – тем сильнее наша беседа склонялась к сексуальной тематике. В определенный момент Денис встал и, ничего не говоря, подошёл к перилам, огораживавшим наш замечательный физкультурный балкон так, чтобы никто оттуда не выпал в зал. Он уставился через все помещение в зарешеченное убогой сеткой окно. Я сделал ровно то же самое.
За окном, помню, шёл снег. Секунд десять мы просто молча стояли, вглядываясь в заснеженный школьный двор.
Затем Крыса резко повернулся лицом ко мне, а после столь же резко расстегнул и снял свою синюю кофту, забросив её на оставленное им бежевое кресло.
На нем теперь помимо спортштанови кроссовок была лишь белая физкультурная майка.
«Жарко что-то...» – произнёс он.
Я тоже оторвал взгляд от окна и посмотрел теперь на своего собеседника.
Он был прекрасен!
Теперь я спокойно мог разглядеть его живот, плотно обтянутый прошлогодней физкультурной майкой. Да, живот у Дена был что надо! Не слишком большой, конечно, но это ничего. Ден в конце концов сам по себе был человеком некрупным. Да и остался таким по большому счету. А маленькому человеку и живот пристало иметь маленький. Главным было другое: живот у Дениса был круглым, аки футбольный мяч.
– Ты, как я вижу, животик отрастил... – произнёс я, ткнув Крысу в этот самый животик.
– Ага... – как всегда с самодовольной улыбочкой произнёс он.