Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Некоторые удивляются тому, что российский семиклассник спокойно выпивает литр виски в день. Просто им невдомёк, что тренироваться он начинает в первом классе, а к пятнадцати годам становится законченным алкашом.
А ещё у нас были самоубийства. Это вообще обыденная вещь в российской школе. Самоубийства школьников у нас явление частое. Можно сказать, что даже ординарное.
Да, ординарное.
Когда я учился в первом классе, то в параллельном с нами коассе один мальчик повесился в шкафу. Прямо рядом с учительским
Во втором классе хотел повеситься и я. Вышло из этого зрелище более смешное, чем жуткое или трагическое.
Я отпросился с урока (был жто русский язык) и пошёл в наш школьный сортир. Там я довольно быстро соорудил довольно мудрёную стстему из верёвок, принесённых из дома, а потом решил уже повестться, но запутался в канатах. В результате моя левая нога поднялась на уровень головы, а правая рука повисла почти до пола. Но я всё равно уверенно задыхался.
В этот момент я услышал в коридоре стук каблуков. Это шла завуч по фамилии Боровик. Она открыла дверь туалета, глубоко вздознула, а потом грохнулась на пол всем своим огромным весом.
Каблуки её стукнулись о паркет.
Я испугался, вылез из петли, амзатем направился к завучу. Я осенял её крёстным знамением, поливал водой и пытался делать ей массаж сердца. Когда это не помогло, то я стал барабанить во все двери и кричать: «Помогите! Я убил завуча!».
Выскочили люди. Одна учительница спросила: «Чего помочь-то: «Скорую» вызвать или тело спрятать?».
Благо, что завуч выжила тогда.
В тот день я на коленях умолял завуча и директора не говорить моим родителям о соучившемся. Они не рассказали. За это им большое спасибо.
Много было ещё всякого. Всего и не вспомнить, но и вспоминать-то не особо хочется. Да и не нужно это. Гадостей было достаточно.
Можно поведать, к примеру, о том, как у нас в столовой жрали. Нет, не ели, не кушали, а именно жрали как стадо свиней.
Был у нас такрй товарищ, Кирилл Изотов.
Боже, как он ел! Один раз булку откусил, – остаток под стол кидает. Вот поэтому крысы в нагей столовой и не переводились.
Словом, любая школьная столовая у нас полна этими милыми (нет, правда милыми) млекопитающими.
Если крыс не обижать, то от них вреда не будет. Но в столовой всё равно есть нельзя.
Я поэтому и не ел. Ничего. С первого класса я взял себе за правило в школьных пределах не брать в рот ни крошки. Это правило я всегда соблюдал.
А ещё я помню наши «ученические забастовки».
Несколько раз, когда Александра Евгеньевна совсем доводила нас побоями и криком, то мы всем классом вылезали на защитную сетку, протянутую вдоль окон. Там мы сидели и скандировали лозунги. Нас всегда снимали оттуда, но для нас это было событие. К тому же подобные «забастовки» хоть немного облегчали нашу участь.
Один раз, правда, Дима Корабельников грохнулся с сетки на балкон. Копчик сломал. Его отец тогда ругаться приходил.
Ой, как он ругался!
Чтоб его инсульт хватил! Скотина!
Словом, такие были будни.
Уже тогда я начал ссориться с одноклассниками.
Ссорились потому, что я не ходил в «Макдональдс», потому, что я не играл в компьютерные игры и так далее.
Школа не любит тех, кто выделяется. Очень не любит.
Она призвана всех отличающихся уничтожить и погубить. Такова уж она, российская школа.
Словом, не только российская.
Но это всё было на поверхности. Это было для меня так несущественно, так неважно и до такой степени не имело значения, что я просто не обращал на школу никакого внимания.
Конечно, оценки мои были совсем плохими, но это, опять же, нисколько меня не заботило. У меня было несколько иное основное занятие, – написание «Истории смешариков».
Об этом стоит рассказать поподробнее…
Книга эта состояла из восьми тетрадей в клетку. Каждая тетрадь была в 24 листа. Только восьмая была исключением. Там было 18 листов.
В каждой тетради рассказывалось об одном поколении смешариков.
Первая тетрадь была посвящена тому, как смешарики под руководством Зорро отправляются в страшный дрм с привидениями.
Сам этот персонаж позаимствован из мультфильма «Альберт и Зора», но Зору я скрестил с Зорро, а потому там получилось что-то совсем необычное и самобытное.
Сам дом с привидениями был позаимствован из мультфильма «Настоящие охотники за привидениями».
Вообще же тому, кто хочет понять, на каком материале была основана моя книга о смешариках, – пусть посмотрит телепрограмму: какие передачи шли по телеканалам «СТС», «2x2» и «Бибигон» в 2008 и 2009 годах. Именно на этом «литературном» материале и была основана книга.
Там было просто гигантское количество разных образов из массовой культуры.
Так, там был такой персонаж, как Абдул Сморчков, позаимствованный мною из мультфильма «Фархат, принц Персии».
Разумеется, антиарабский смысл этого персонажа я полностью сохранил, но только сделал его хомяком. Да, у меня в книге Абдул Сморчков – хомяк. Правда, хомяк-мусульманин, но всё равно хомяк.
Если вернуться к повествованию, то надо сказать, что во второй тетрадке в действие вступает сын Зорро – Копатыч.
Вторая тетрадка вообще-то была хронологически первой, но это не важно.
Копатыч в этой части книги «душит, рвёт и мочит» в огромных количествах. Жестокости вообще в книге довольно много.
На меня тогла очень повлиял мультфильм про аббатство Рэдволл, а потому этот самый Рэдволл в книге исполняет роль столицы Страны Смешариков, – Смешанины.
Вторая тетрадь начинается с того, что Копатыч живёт в диких местах, а именно – в горах. Там он охотится на лягушек-быков, варит их и ест. А ещё он борется с атеросклерозом.