Теплая Птица
Шрифт:
Я вышла из-за ширмы. Солнечный луч, проникший в окно, осветил меня. Я знала, что мои волосы вспыхнули красным огнем.
— Какая красотка, — воскликнула Ирина Мухамедовна. — Тебе всегда надо платье носить.
— Спасибо, — смутилась я.
— Вот только, — Ирина Мухамедовна показала рукой на свою огромную, скованную блузкой грудь. — Оттяни ткань немножко вот здесь, чтобы грудь твоя была более заметна.
— Зачем?
— Делай, что говорят.
Поезд на Изюминск медленно отвалил от дебаркадера и пополз прочь от вокзала…
Я дернула платье на груди, так, что оно чуть не порвалось.
— Ну-у, — засмеялась Ирина Мухамедовна. — Это чересчур. Немножко… Вот так.
— Можно идти, Ирина Мухамедовна?
— Иди. В третий кабинет. Там сегодня Илана. Она тебе поможет.
Илана и вправду была в третьем кабинете. Одетая в строгий деловой костюм, с аккуратно зачесанными назад волосами, она выглядела солидно.
Кроме Иланы в кабинете находились две девушки в похожих на мое платьях. Они сидели за столами, а перед ними, на стульях — пожилой мужчина со слуховым аппаратом в правом ухе и толстая женщина. Девушки что-то говорили этим людям, постоянно улыбаясь, и совали им под нос золотистые бутылочки.
«„Чистая Жизнь“ — бальзам долголетия, — вспомнила я строки с листочка, что так ловко спрятала Ирина Мухамедовна. — Уникальное изобретение американских ученых. Продлевает молодость, разглаживает морщины, в разы увеличивает сексуальную тягу».
Илана кивнула мне, ничего не сказав. Стало даже немного досадно, что она не отметила мою красоту.
— Илана Олеговна, — обратилась к моей подруге одна из девушек. — Можно вас на секунду.
Илана подошла к столу, где уламывали мужчину со слуховым аппаратом. Вместе с девушкой она принялась что-то втолковывать мужику, как будто жонглируя золотистыми бутылочками.
— Можно?
Я обернулась: парень, на вид лет двадцать, неухоженный, с темными кругами под глазами.
— Я по объявлению, — сообщил он смущенным голосом. — Здесь на работу принимают?
— Здесь, — сказала я. — Проходите. Присаживайтесь.
Человек, которому суждено было стать моим первым клиентом, смущенно поглядывая на вырез моего платья, протиснулся в кабинет и опустился на стул за свободным столом. Я села напротив него, еще больше смутив парня оголившейся при наклоне грудью.
— Меня зовут Марина. Я менеджер компании «Чистая Жизнь».
Казалось, даже моему языку было приятно произносить это слово «менеджер». Клиент молча смотрел на меня.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросила я. — Как зовут, откуда приехали?
Почему-то я и в мыслях не допускала, что к нам может прийти устраиваться москвич: и не ошиблась.
— Меня зовут Кирилл, — проговорил парень, не зная, куда девать глаза: они так и норовили обследовать мою грудь. — Я два года назад приехал из Пензенской области поступать в МГУ. Сейчас на втором курсе.
Стрела зависти кольнула мое сердце: приехал, поступил, уже на втором курсе.
— Хорошо, Кирилл. Где-нибудь раньше работали?
— Подрабатывал курьером, но недолго, около полугода. А еще, — парень покраснел, — раздатчиком салатов в «Тайской утке».
«Зачем тогда говорить, если так стыдишься, — с неприязнью подумала я. — Честный какой».
Кирилл мне не понравился: лох — сказала бы Ольга, моя соседка по квартире в Свиблово. Было неприятно, что он украдкой поглядывает на мою грудь: хотелось одернуть платье, чтоб не чувствовать себя обезьянкой в зоопарке.
— Кирилл, вы прошли предварительное испытание. Теперь вы главный претендент на должность старшего менеджера с зарплатой сорок тысяч рублей.
Его лицо не выразило ровным счетом ничего. Болван какой-то.
— Но прежде чем быть допущенным к собеседованию с начальством, вы должны приобрести…
Я достала из-под стола пластиковую желтую упаковку, и поставила перед собой.
— Что это?
— Это продукция нашей компании. «Чистая Жизнь», бальзам долголетия. Очищает кожу, избавляет от кругов под глазами.
— Но…
— Так же им можно пользоваться, как шампунем. Волосы становятся шелковистыми, блестящими.
— Но мне нужна работа, а не шампунь.
— Кирилл, — с выражением страдальческого терпения сказала я. — В нашей компании все сотрудники покупали бальзам перед собеседованием с начальством. И я покупала, и вот Илана Олеговна. Все.
— Хорошо, — он неожиданно решился. — Сколько это стоит?
— Три тысячи рублей. В этой упаковке десять бутылочек.
Кирилл достал кошелек: мое сердце сжалось. Это был точь-в-точь кошелек моей матери. Кожаный, потрепанный, с вдавленным гербом: серп и молот. Изнутри, — я это точно знала, — маленькая этикетка: «Фабрика кожевенных изделий „Марксист“. Сделано в СССР».
«Что же я делаю?! — молния, всполох. — Кого же я обманываю?»
Но совесть — это всего лишь мгновенье.
Легли на стол три синие бумажки.
— Через три дня мы позвоним вам, — сказала я, накрывая деньги ладошкой.
— Я могу идти? — спросил Кирилл, пряча кошелек.
— Да, конечно.
Он поднялся.
Уже у самой двери Кирилл обернулся:
— До свиданья, Марина.
Улыбнувшись ему, я кивнула. Кирилл скрылся за дверью. Теперь — в студенческое общежитие или к своей тете-москвичке, попрекающей за каждый прожитый у нее день, с пустым кошельком, с упаковкой «Чистой Жизни», с надеждой — через три дня позвонят и все изменится.
— Однако, у тебя талант, — сказала Илана, принимая у меня деньги. — Почти без подготовки, с листа, «уломать»… Немногим это удавалось.
Илана хвалила меня, но глаза ее были грустны.
Я проработала в «Чистой Жизни» ровно год, — до того августовского дня, когда в моей жизни появился Он. К тому времени я стала одним из лучших «менеджеров» компании, Ирина Мухамедовна хвалила меня, ставя в пример другим «гербалайфщикам»; лица «клиентов» слились в единый поток, я улыбалась, поправляла платье на груди, принимала деньги за бальзам, — все автоматически, бездумно. Я стала профессионалом.