Тепло твоих рук
Шрифт:
– Поверенный Уильяма Седжуика поручил мне приезжать сюда каждое утро в восемь часов. Вам нужно подписать этот документ и поставить сегодняшнее число. Сегодня первый день. Завтра я начну забирать ваши чеки. Вы должны ежедневно покупать по одному предмету в двух разных магазинах или заведениях нашего города. Чашка кофе подойдет. Подойдет также и свитер из магазина Джоанны, которым я владею.
– Вас зовут Джоанна?
– А вы сообразительная, – заметила женщина и повернулась, собираясь уходить.
– Простите, – резко окликнула ее Оливия. – Почему вы ведете себя так вызывающе?
Женщина развернулась на месте.
– Может, потому, что мне не нравятся жадные выскочки. Вы разбили сердце своего отца, будучи похотливым подростком, затем несколько лет не появлялись здесь. А теперь явились, чтобы получить наследство? Меня просто тошнит от всего этого.
Теперь Оливия и вправду не могла вымолвить ни слова. Она вздохнула и взяла себя в руки.
– Позвольте мне прояснить одну вещь, Джоанна. Вы понятия не имеете, о чем говорите. Ничего из того, что вы сказали, не является правдой. И мне не нравится то, что вы заявляетесь сюда и бросаете мне в лицо все эти беспочвенные обвинения.
– Вам бы лучше подумать о том, чего хотел ваш отец, – сказала Джоанна, вновь направляясь вниз по тропинке.
– Вы близко знали Уильяма Седжуика? – спросила Оливия.
Женщина отворила белую калитку и вышла на дорогу.
– Я была его невестой.
Оливия ахнула. Его невестой? Она впервые слышала, что у отца была невеста.
– Мы планировали пожениться летом, – добавила женщина, голос ее дрожал.
– Я сожалею о вашей утрате, – сказала Оливия. Она понятия не имела, что можно сказать в такой ситуации.
– Уверена, что нет, – бросила Джоанна. – Моя потеря – это ваше приобретение. – Она смахнула слезу и поспешила прочь.
«Боже правый!» – подумала Оливия. У отца была невеста. Странно. Аманда говорила ей и Айви, что встретила в прошлом месяце двух «подружек» Уильяма. Одна из них оказалась искательницей наживы, точь-в-точь как Джоанна подумала про Оливию. Но другая и вправду оплакивала его смерть и тоже говорила, что они с Уильямом помолвлены.
Женщина в каждом порту, невероятно. Оливия понятия не имела, что думать обо всех романах отца. Она понятия не имела о том, какой образ жизни он вел. Она только знала, что он не привык к долгосрочным отношениям.
Оливия закрыла дверь, из-под которой все равно тянуло холодом. Если верить термометру, прикрепленному к кормушке для птиц, на улице было плюс два. Тепло для начала февраля в Мэне.
«Если Джоанна – мое первое впечатление от Блубери, то что же ждет меня в городе?» – размышляла она, направляясь на кухню, чтобы приготовить кофе. Что, если Уильям был чем-то вроде местного героя? Он проводил здесь каждое лето, охотился или просто отдыхал. У него здесь может быть полно друзей. Друзей, которым не понравится дочь, которая когда-то была «похотливым подростком», разбившим сердце отца.
Оливия вдохнула аромат приготовленного кофе и пошла в ванную быстренько принять душ.
«Вот бы Аманда была здесь», – подумала она, подставляя плечи горячим струям воды. Аманда и ее муж Этан жили всего в часе езды отсюда, но молодожены все еще были в свадебном путешествии по Европе и должны были вернуться только недели через две.
Оливия решила пройти до центра города пешком. Она надела куртку, шапку и варежки, глубоко вздохнула и вышла из дома.
Дома ничуть не изменились. Красивые старые викторианские, величественные колониальные и множество коттеджей с черепичной крышей, которые, как и дом отца, больше походили на усадьбы. Даже зимой, когда тонкий слой снега покрывал землю, Блубери был красив и очарователен. Оказавшись в центре города, Оливия заметила, что магазины все-таки изменились. Появились ресторан для гурманов под названием «Органическая кухня Олли», замечательное ретро-кафе в стиле пятидесятых и уютная кофейня с бесплатным вай-фай сервисом. Разнообразные магазинчики выстроились тут и там по обеим сторонам бульвара Блубери, включая «Кашемировую лавку Джоанны». На витрине виднелась пара сексуальных трусиков из кашемира. Правда, Оливия сомневалась, что их будет удобно носить.
Она направилась в кофейню. Уютный зал был обставлен мягкими диванчиками и креслами, все места были заняты. Посетители либо потягивали кофе, либо читали газеты или книги, либо разговаривали друг с другом. Оливия осмотрелась по сторонам, отыскивая знакомое лицо. Никого.
Она купила маленький стаканчик черного кофе и аккуратно убрала чек в кошелек. Затем прошла по улице и зашла в канцтовары, магазин, где купила три открытки: две для сестер и одну для матери.
Совершив две покупки, она с чистой совестью могла вернуться в свой коттедж. На первый раз одного часа в Блубери было более чем достаточно. Оливия повернулась, стараясь не смотреть на главную площадь, уютный прямоугольник в центре бульвара с беседкой и детской площадкой, рядом была расположена ратуша, и замерла.
От здания ратуши по направлению к беседке бежала девочка из ее сегодняшнего сна. Оливия моргнула. Нет, это была другая девочка. Просто волосы были того же цвета, как и у Оливии. И разумеется, эта девочка была немного старше. Лет двенадцати-тринадцати.
«Столько же лет моему ребенку»? – на мгновение задумалась Оливия.
Она проводила взглядом девочку, которая вбежала в беседку, прижимая к груди розовую папку. Мужчина, сидевший на одной из скамеек, подхватил девочку на руки и закружил, поздравляя с чем-то.
Когда мужчина повернулся лицом к Оливии, она ахнула. Закари Арчер. Взрослый Закари Арчер.
Их разделяли как минимум сто пятьдесят метров, но Оливия была уверена, что это Зак. Вдруг его взгляд встретился с ее взглядом, и он на мгновение замер. Потом сказал что-то девочке, которая села и принялась просматривать содержимое папки, и направился к Оливии.
– А ты что тут делаешь? Вроде как сегодня не ее день рождения. Хотя постой-ка, тебе же наплевать на ее день рождения, не так ли? Ты ограничиваешься открыткой и чеком.
Чеком?
Оливия таращилась на Зака, не в силах осознать даже того факта, что он стоит перед ней, не говоря уже о том, что он обращается к ней.
– День рождения? – повторила она, глядя то на него, то на девочку в беседке. – О чем ты?
Зак смотрел на нее так, словно у нее было четыре головы.
– А ты о чем? День рождения Кайлы. Какое именно из этих слов тебе непонятно?
– Какой день рождения? – снова спросила Оливия. Зак закатил глаза.
– Зачем ты приехала? Тебе захотелось повидать дочь после тринадцати лет разлуки?