Терапия безумия
Шрифт:
Только не такую… не настолько грязную и жестокую.
Он ненадолго задумался, в каком виде найдут его труп. Господи, как унизительно! Голова на пропитанной кровью подушке, пижама в бледно-голубую полоску, откинутое на вторую половину кровати одеяло… Каждый вечер со дня свадьбы – в следующем году юбилей, семьдесят лет! – Брайан аккуратно расправлял его для Полы. Машинально выполнял обычный ритуал и после ее смерти будто надеялся, что вот-вот она придет, досмотрев телевизионную программу, и, как обычно, ляжет рядом, источая аромат духов «Шалимар» и зубной пасты «Аквафреш».
Как же это вышло? Слух у Брайана ухудшился уже давно, вот он и не услышал, что в дом вломился посторонний; не слышал ни крадущихся шагов по лестнице, ни скрипа ведущей в спальню двери. Наконец проснувшись, со смятением и страхом обнаружил нависшую над кроватью фигуру.
Вроде бы еще недавно Брайан был молодым, полным сил строителем, вполне способным надрать задницу непрошеному гостю. Когда же он успел превратиться в трухлявое огородное пугало? Время шло, а с ним утекали силы – словно песок в песочных часах.
Такие мысли бродили в его голове, когда Брайан протянул взломщику тонкую пачку денег, зажатую в изуродованных артритом, покрытых старческими пятнами пальцах. Всегда хранил заначку под тюфяком – не доверял ни странным банковским машинам, ни клеркам-роботам. Большинство граждан рассчитывались пластиковыми картами и биочипами – все верно, зачем нужны в наши дни наличные? Разве что покупать наркотики…
От денег взломщик отмахнулся.
– Тогда что вы хотите? Что?..
Голос Брайана от ужаса сорвался на тонкий писк. Первый шок миновал, и теперь его охватила самая настоящая паника.
– Что вам нужно? Я всего лишь немощный старик! Не убивайте меня…
Взломщик молчал.
По морщинистым щекам Брайана потекли слезы, почти скрывшие от него страшную картину: падающая сверху деревянная бита. Он бессильно выставил дрожащие руки навстречу дубинке.
В последние годы жизнь складывалась нелегко. Брайан совсем одряхлел и, потеряв Полу, безвольно и бесцельно плыл по течению. И все же сейчас в нем проснулся древний инстинкт самосохранения: он судорожно цеплялся за оставшиеся ему жалкие дни или годы. Впрочем, к инстинктам примешивалось и чистое упрямство – не так ему хотелось уйти из жизни, не от рук какого-то неизвестного ничтожества.
– Зачем вы это делаете? Пожалуйста, не…
Бита поразила цель с легкостью, с какой чайная ложка разбивает хрупкую скорлупу вареного яйца. Брайан еще услышал низкий издевательский хохот убийцы.
Только тогда до него дошло, чего хотел незваный гость.
Просто увидеть, как Брайан умирает…
Я нахожусь у здания компании реабилитации правонарушителей «Янус правосудие». Сегодня утром здесь собрались толпы протестующих. Общественный гнев вызвало решение правительства одобрить спорную программу лечения под названием «Терапия отвращением», когда преступников заставляют оказаться на месте собственной жертвы.
Как выяснилось, тайные испытания ультрасовременного метода проводились в течение последних двух лет, однако включение правонарушителя в данную программу теперь официально становится одним из возможных приговоров суда, что и вызвало особое возмущение протестующих.
Мне удалось взять интервью у Конрада Бекера, основателя и генерального директора «Янус правосудия». Итак, мистер Бекер, в чем конкретно заключается суть терапии отвращением и в чем, по вашему мнению, причина негативной общественной реакции?
Бекер: Видите ли, Дэн, основной принцип такой терапии – дать преступнику возможность испытать на собственной шкуре моральный и физический ущерб, причиненный его действиями жертве. Естественно, люди настороженно относятся к новым технологиям, однако наш метод является тщательно апробированным и максимально эффективным лечением, которое позволит быстро и с наименьшими затратами реабилитировать преступника, что и составляет главную цель «Янус правосудия».
Дэн: Вы полагаете, что правонарушителям действительно требуется «третий уровень»? Стало быть, первые два недостаточно результативны? Поэтому и приходится прибегать к более жестким мерам?
Бекер: Не совсем так. Первый и второй уровни весьма действенны – однако каждый для своих целей. У всех правонарушителей разные потребности и различные мотивы для совершения преступлений. Например, человек ворует хлеб от голода или по причине психологической травмы – приходилось голодать в детстве; кто-то просто хочет отомстить булочнику за грубость. Мы в «Янусе» идентифицируем подобные мотивы и применяем подходящие к случаю методы «исцеления» правонарушителя, если так можно выразиться.
Дэн: Однако программа исцеления срабатывает не всегда, и порой преступник становится рецидивистом. Это так и есть, мистер Бекер?
Бекер: Оценка в пределах первого и второго уровней не всегда проста. Ряд правонарушителей может быть с равным успехом определен как на один, так и на другой. Именно поэтому порой примененный нами метод оказывается недостаточно эффективным, и тогда они снова попадают в наш центр. Например, на первом уровне мы имеем дело с людьми, совершающими преступления из-за неудовлетворенных основных потребностей – в пище, воде, жилье…
Дэн: То есть вы считаете, что концепция «Новый Лондон» – флагманская программа правительства по обеспечению населения удобным социальным жильем, бесплатным образованием, высококачественной медицинской помощью, по поддержке инвалидов и престарелых, а также достижению полной занятости – провалилась? Ведь если каждый из шагов концепции реализован, причин для преступных действий просто не остается, разве не так?
Бекер: «Янус правосудие» работает в тесной связке с проектом «Новый Лондон» в целях реабилитации правонарушителей, которым каким-то образом удалось проскользнуть сквозь ячейки сети.
Дэн: Что скажете о втором уровне? У многих ли случается рецидив после его прохождения?
Бекер: Позвольте мне закончить мысль. На первом уровне мы реабилитируем преступников, ставя во главу угла их жизненные потребности, однако всегда существует шанс, что они могут вернуться к нам уже на второй уровень – в случае, если правонарушение на самом деле вызвано проблемами психического здоровья, психологической травмой, зависимостью или даже особенностями интеллекта. Нам необходимо помочь этим людям осознать, что именно им предлагается и как наша программа изменит их жизнь, превратив правонарушителя в законопослушного гражданина.
Дэн: Сейчас вы работаете над развитием методов исцеления?
Бекер: За последние семь лет преступность снизилась на пятьдесят процентов, и правительство предусматривает вложение еще большего объема средств на следующую десятилетку. Мы эти деньги осваиваем, создавая революционные методики.
Дэн: Возможны ли рецидивы после прохождения третьего уровня, мистер Бекер?
Бекер: Наше лечение не только результативно, оно еще и обладает долгосрочным эффектом. Если клиент прошел уровень терапии отвращением – он исцелен. Тут мы можем дать абсолютную гарантию.
Дэн: Что вы скажете по поводу общественного возмущения? Ведь протестующие утверждают, что терапия отвращением – всего лишь своеобразная форма мести…
Бекер: Тысячелетиями правосудие придерживалось принципа «око за око», согласны? Не могу взять в толк, отчего именно сейчас люди принялись критиковать этот подход.
Дэн: Спасибо, что уделили время, мистер Бекер.
Когда правонарушитель возвращался в центр, Грейс охватывало разочарование, хотя дело могло быть и не в личности самого клиента, а в обстоятельствах, что привели его обратно.
Она сидела за столом в светлом кабинете для консультаций на двенадцатом этаже здания «Янус правосудия». Окна выходили на Темзу, а на двери висела табличка с ее именем, выписанным золотыми буквами, – Доктор Грейс Гуннарссон. Позади стола на стене красовались разнообразные дипломы: бакалавр медицины, бакалавр хирургии, член Королевского колледжа психиатров… Каждый – в золоченой рамочке. Иной раз Грейс и сама смущалась от их солидного вида. Не приводят ли сертификаты в смятение клиентов? Впрочем, ее босс, Конрад, наверняка так и задумывал.
– Никки, ты вернулась… – Перед ней сидела маленькая женщина, росточком всего-то четыре фута одиннадцать дюймов. – Теперь ты попала на второй уровень, ведь произошел рецидив. Понимаешь? – мягко спросила Грейс. – Дело в том, что первый уровень тебя не исцелил.
Грейс перешла в штат второго уровня программы восемь лет назад – повысили по службе. Начальство решило, что ее медицинское и психиатрическое образование заслуживает использования для более сложных задач. Если у клиентов после прохождения первого уровня оставались проблемы, система обязана была копать глубже; как раз тут и пригодились знания Грейс.
Никки растерянно заморгала.
– Итак, после первого твоего правонарушения мы подыскали тебе жилье, однако эта мера по какой-то причине не подействовала. Поэтому добро пожаловать на второй уровень – посмотрим, как помочь тебе психологическими методами.
Не сумев определить по лицу женщины, дошла ли до нее информация, Грейс продолжила:
– Мы изучим твою эмоциональную сферу, выясним, о чем ты думаешь, и определим, как сделать, чтобы программа твоей реабилитации на сей раз сработала.
Грейс приветливо кивнула, всем своим видом показывая, что клиентке предлагаются прекрасные возможности. Никки кивнула в ответ и пробормотала:
– Чтобы лучше мне помочь…
– Да, верно.
В глазах женщины мелькнуло подозрение. Впрочем, как ее винить?
Клиентов первого уровня служащие центра обычно называли «Отчаявшимися». Грейс никогда так не говорила, однако признавала: прозвище меткое. «Отчаявшиеся» в прошлой жизни бродяжничали, не зная, где и когда в следующий раз удастся добыть еды, питья или получить медицинскую помощь. К этому разряду относилась и Никки при первом своем попадании в «Янус», находящийся в двух милях от мирового суда, где была осуждена за самовольный захват жилья.
Теперь она сидела напротив Грейс, прикрыв лицо засаленным капюшоном и теребя красными обветренными руками поношенные джинсы. Грейс перевела взгляд на ее старые рваные кроссовки и непроизвольно, повторяя движения Никки, разгладила свои кремовые льняные брючки.
– У меня их не заберут? – жалобно, словно обиженный подросток, всхлипнула Никки. Быстро взглянув на Грейс, она тут же отвела глаза в сторону.
– Детей? Не заберут, я об этом позабочусь. Однако взамен тебе придется со мной поработать.