Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага
Шрифт:
32
Около одиннадцати утра инспектор Элио Котиас прибыл в Управление по делам Игр и Нравов. Он приказал вывести из камер арестованных.
Мужчины были освобождены на рассвете, их грубо вытолкали, двое из них были в трусах. Их, конечно, побили, чтобы впредь в дела полиции не вмешивались. Великое дело – несколько оплеух!
Вот негритянка Домингас была избита как следует за свое мужественное поведение во время схватки. Её гладкое хорошенькое личико было обезображено кровоподтёками. Что же касается Марии Петиско, то, расцарапав Далмо Коку и укусив его, она только подлила масла в огонь, бушевавший в крови детектива, и около
Инспектор Котиас старался держаться достойно и не уронить своего престижа. И все же вид негритянки Домингас потряс его. На тёмной коже девушки выделялись фиолетовые пятна синяков и кровавые ссадины. Один глаз заплыл и был закрыт, рот разбит, она с трудом держалась на ногах. Комиссар Лабан отметил про себя обеспокоенный взгляд инспектора. В полиции служат мужчины, а не женоподобные существа.
– Она хулиганка, скандалистка. В тюрьме она осаждала полицейских, пришлось её проучить, а то бы никто не угомонился. Эти девицы понимают только побои. Этот сброд жалеть нельзя.
Да, пора отвыкнуть от чувства жалости к этому сброду, он того не заслуживает, решает инспектор Котиас. Нельзя быть таким слабым. Он приказывает выпустить всех на свободу. В тюрьме должны остаться лишь хозяйки пансионов. Котиас смотрит на оставленных женщин, их шесть.
– Не переехали по-хорошему, пришлось переселять силой. Какой смысл сопротивляться? Так вот, кто хочет выйти отсюда немедленно, делает шаг вперёд, и я приказываю того освободить.
Он ожидал, что все обрадуются и будут благодарить его, но ничего подобного. Нерешительность почувствовалась в поведении Мирабел, но голос старой Акасии удержал её от неверного шага:
– Мы не переедем. Пусть мы сдохнем в тюрьме, но гнить в предоставляемых нам домах не будем.
Инспектор выходит из себя, ударяет кулаком по столу, тычет пальцем в лицо старухе. Вот тебе и мужчина, Элио Котиас, каким, как видно, хотела его видеть Кармен Котиас, урожденная Сардинья.
– Тогда будете гнить здесь. Комиссар, велите увести их обратно в камеру.
У комиссара хорошее настроение, и он предлагает:
– По дюжине ударов линейкой по рукам вместо обеда и ужина. Такой режим очень скоро даст положительный результат.
Но, прося разрешения войти, на пороге кабинета появляется Живоглот, потирая руки.
– Корабли американской эскадры уже видны в Итапоа. Ждите долларового дождя!
33
Взволнованный приятной новостью, комиссар тут же ушел, забыв посоветовать начальнику тюрьмы наказать линейкой каждую хозяйку пансиона при раздаче жидкой баланды с черствым хлебом в полдень и вечером. И если бы не Живоглот, всегда пунктуально исполняющий долг по перевоспитанию бунтарок, они бы избежали наказания.
Спавший детектив Далмо Кока был разбужен. Услышав весть, что корабли американской эскадры направляются в порт Баию, он тут же очнулся, они ведь гружены долларами, и обменный курс их им выгоден. Трижды «ура» в честь моряков и морских пехотинцев великой северной страны, оказывающей городу честь приходом своих кораблей! В Баии они найдут красивых, прекрасно владеющих своим мастерством женщин, любезных и гостеприимных. О здоровье героев позаботится местная полиция, столь
В каком положении дело с маконьей, детектив Далмо? Накануне Камоэнс нарушил условие, сославшись на неожиданно возникшие трудности с поставкой товара. С ним назначена встреча сегодня – точнее, во второй половине дня. Дай-то Бог, чтобы не подвел на этот раз! Если он снова станет увиливать, явно желая их надуть, то надо бы его посадить в тюрьму за торговлю наркотиками, вернувшись к уже начатому делу, сданному в архив, пусть отвечает по всей строгости закона.
Надо разыскать его немедленно, коллега, компаньон, дружище, откопать этого субъекта и святую травку, ведь случай заработать так легко денежки, подобный этому, не так скоро представится.
34
Следуя добрым традициям современных предприятий, трое компаньонов разделили между собой задачи и ответственность. Комиссар Лабан, главный компаньон, свирепый начальник, взял на себя организацию и доставку необходимых продуктов.
Он связался с торговцами и капитанами песка [49] , договорившись о распределении и продаже афродизиакского эликсира. На ярмарке в Сан-Жоакиме купил по дешевке соломенные корзины. Каждый торговец и капитан песка получил по одной, чтобы положить в нее необходимый товар. Сколько продавцов? Кто это может знать? Все они разбредутся по зоне, чтобы показывать, предлагать и обменивать на доллары флакончики с эликсиром и рубашки Венеры. Дело продумано во всех деталях, продавцы даже выучили кое-какие фразы по-английски. Приняты и меры предосторожности, чтобы не дать расхитить товар и деньги. Между прочим, надежной гарантией честности продавцов должен был быть страх, который они испытывали при одном имени комиссара Лабана Оливейры, внешне, казалось бы, безобидного, но вызывавшего дрожь в коленках почти у каждого. С комиссаром шутки плохи.
49
Капитаны песка – беспризорники Баии, живущие на пляжах.
Отличный организатор, талантливый финансист Лабан, как он объяснял инспектору и детективу, добывал необходимые для операции деньги под проценты у знакомых ростовщиков. На самом же деле эти деньги он извлекал из своего кармана, зарабатывая эти самые проценты у своих двух дураков компаньонов.
В то самое утро Лабан из своего кабинета не вышел, а послал пользующихся у него доверием полицейских за уличными торговцами и капитанами песка. И вот наконец наступил великий день.
35
В грязном доме на Табоане Живоглот ведёт деловые переговоры с Эроном Мадругой, известным пернамбукским химиком. Он только что выплатил ему половину суммы за поставку возбуждающего эликсира.
Уважаемый и широко известный в сертане и столицах других штатов ученый Эрон Мадруга начал заниматься химией и фармакологией ещё в Ресифе, когда служил в лаборатории докторов Дорис и Пауло Лоурейро, супругов, опытных химиков. Проводя утренние часы в лаборатории за анализами мочи, крови и желудочного сока и сдавая к вечеру их результаты, Мадруга всё остальное время посвящал солям и кислотам, смешиванию в пробирках, стеклянным шарам, пипеткам и прочему, его привлекали сильные запахи, удивительные цвета, голубоватый дым – очень красивый. Изучал он и химические формулы.