Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Амаду Жоржи

Так, оказавшись в обществе Терезы, он в Букиме сумеет избежать ловушки, связи с какой-нибудь девицей на выданье – ведь врач на брачном рынке этого заштатного городишка высоко ценится – и не подцепит сифилиса у местных проституток. Красотой, легкомысленным поведением и приятными речами Ото напоминал Терезе Дана, первого, кого она полюбила и кому отдалась целиком, но Дан оказался с гнильцой, подлец, насквозь лживый и фальшивый, как камень в кольце тетки Фелипы, за который та продала её капитану. Неожиданное сравнение побудило было Терезу не принимать приглашения врача, однако Ото Эспиньейра был весёлым и открытым и ничего ей не обещал, да и был, в общем-то, полной противоположностью Дану, и она в конце концов согласилась.

Трус и лицемер Дан выдавал себя за отважного, честного и порядочного человека, он клялся ей в любви и обещал взять её в Баию, освободив от рабства,

побоев линейкой и плетью из сыромятной кожи; на самом же деле собирался бросить её на произвол судьбы, даже не попрощавшись. Обо всем этом она узнала в тюрьме. Кто только ей не говорил о планах Дана, начиная с Габи. А разве сама она не слышала на суде чтение показаний Дана? В них он обвинял во всем её, утверждая, что это она, порочная женщина, затащила его в спальню капитана, предложив укрыть от дождя, что доказывает её испорченность; а он, Дан, не железный, и случилось неизбежное, тем более что бесстыжая клялась ему, что больше года уже не спит с капитаном и в его доме только служанка, никто больше, а если бы Дан знал, что их отношения с капитаном Жустиниано продолжаются, он отверг бы её притязания, ведь он был другом капитана и уважительно относился к чужому домашнему очагу и чужой собственности. Да, тогда Тереза Батиста оказалась в ужасном положении и за решеткой, но самым страшным были показания Дана. Она, конечно, и раньше встречала плохих людей, но Дан превзошел всех и, пожалуй, самого капитана.

Вот почему в тюрьме Тереза превратилась в дикого зверька, забилась в угол камеры и никому не доверяла. И когда перед ней появился Лулу Сантос, посланный из Сержипе Эмилиано Гедесом, она отказалась говорить с ним, считая адвоката таким же, как все, и можно ли хоть кому-нибудь доверять в этом мире страданий и подлости? Тогда, когда Терезу после убийства капитана арестовывали – пришлось это делать трем полицейским, капралу и двум солдатам, – взять её было непросто и брали силой. Не так-то просто было и Лулу Сантосу вызволить её из тюрьмы и поместить в монастырь, передав на попечение монахинь, которые надеялись вернуть ей веру в людей. Ведь Тереза под сомнение ставила и намерения Лулу и, едва представился случай, сбежала, не дождавшись обещанных им перемен в её жизни. Адвокат старался не упоминать имени доктора Эмилиано Гедеса, нанявшего Лулу для защиты Терезы.

Только в доме Эмилиано Гедеса (поначалу она и в нём сомневалась) к Терезе стали возвращаться вера в жизнь и доверие к людям. Почему она согласилась уехать с Эмилиано Гедесом, когда он приехал за ней в пансион Габи и, взяв её руку в свою, сказал ей: «Забудь прошлое, для тебя начинается новая жизнь»? Чтобы сбежать от клиентов, которые одолевали её, выстроившись в бесконечную очередь? Если бы только поэтому, то она могла уйти из пансиона Габи еще раньше с Маркосом Лемосом, который каждый день ей предлагал стать его любовницей, оставив это заведение. А доктора Эмилиано Гедеса она видела один-единственный раз, еще когда жила на ферме капитана, тот приехал в гости к Жустиниано, но, услышав теперь его слова, не стала отказываться, а согласилась, почему? Да потому, что из всех мужчин, которых она видела, он был самым привлекательным, нет, красоты Дана у него не было, нет, но была иная, какая? Тереза тогда не знала, но, несмотря на боязнь оказаться еще раз обманутой, поехала с ним и никогда после о том не пожалела, – стараясь забыть прошлое, она начала новую жизнь, как он ей обещал.

Вот так же она вдруг поверила и Ото Эспиньейре: он ведь не обольщал её, как это делал Дан, и весьма красноречиво, суля царство земное, вечную любовь и ласку, глубокую привязанность, не говорил о любви, а просто пригласил её на экскурсию в провинцию, которая могла быть приятной. А раз он предлагал так мало, то Тереза решила согласиться, ведь не может быть ра­зочарований, если никаких иллюзий у неё нет в отношении компаньона по поездке. Приятный в общении молодой врач увозил её из Аракажу и, таким образом, спасал от угроз фабриканта-миллионера, приславшего ей отрезы материи со своих фабрик и драгоценность, хоть и маленькую; Тереза вернула подарки – доктор Эмилиано не желал бы видеть её в объятиях сенатора.

З

Земли доктора Эмилиано Гедеса были обширными. Прогуливаясь как-то по ним с Терезой, он показал ей старинный особняк, разрушившийся от времени и запущенный от неухода, это чудо архитектуры было выкрашено в голубой цвет. Доктор обратил её внимание на отдельные детали строения, помогая оценить то, что было ей не под силу сделать самостоятельно. Эмилиано Гедес не скрывал её от глаз окружающих, а, казалось, наоборот, старался, чтобы её видели с ним, а его с

ней.

Фабрикант (тогда тот не был еще сенатором), приземистый и толстый, засеменил к ним, перейдя улицу, и, поздоровавшись, стал болтать с доктором: он гово­рил много, был весело настроен и время от времени кидал на Терезу алчные взоры. Доктор вежливо прервал беседу и, хотя фабрикант выказывал желание быть представленным Терезе, поспешил распрощаться, чтобы, не дай Бог, тот не коснулся девушки даже кончиком пальца. Глядя на удаляющегося фабриканта, Эмилиано Гедес сказал неожиданно грубовато:

– Он, как оспа, заставляет гнить всё, к чему прикоснется, и если не убивает, то метит. Черная оспа заразна.

Спасаясь от домогательств ненавистного фабриканта, Тереза приехала в Буким, сопровождая врача, когда другая, настоящая оспа сошла с курсирующего здесь поезда, чтобы уничтожать людей.

И всё же лучше такая, которая заставляет людей гнить и умирать, чем та, что вынуждает жить с человеком за деньги. Быть проституткой – это одно, эта профессия не налагает обязанностей, не требует чувств, не наносит ран, быть любовницей – совсем другое: жить в доме и спать в постели хозяина, выказывать страсть, быть подругой. «Подруга» – слово сладкое, и его значение Тереза постигла, живя с доктором Эмилиано Гедесом, и ни с кем другим, тем более с этим очень ограниченным врачишкой Ото Эспиньейрой. «Ах, Жануарио Жереба, где ты, любимый, друг, любовь, почему ты не едешь за мной, а оставляешь меня гнить и умирать здесь!»

И

Интимности, настоящей близости, тем более – любви у них не было. Отношения Терезы Батисты с врачом Ото Эспиньейрой были в пределах легкой связи, которая очень скоро прервалась из-за неожиданных событий. Так лучше, подумала Тереза, очутившись одна лицом к лицу со свободно разгуливавшей страшной болезнью: лучше с ней, чем в постели неизвестно зачем и с кем – ни проститутка, ни любовница. Она была не способна свободно и просто отдаваться страсти и полу­чать удовольствие, ей нужно было глубокое чувство, любовь; только по любви она загоралась желанием, пылала, как костер, – такова была Тереза.

И согласилась она на веселое путешествие, дружбу и постель врачишки с кукольным личиком, красивенького и циничного, без сердечной склонности только потому, что очень уж она была подавлена и чувствовала себя потерянной, вернувшись в Аракажу, да сердечной склонности Тереза не испытывала ни к кому после отплытия баркаса «Вентания», увезшего Жануарио Жеребу в порт Баия. Показавшийся ей свободным, как ветер, моряк оказался связанным по рукам и ногам.

Да и приехала Тереза в Буким с врачишкой, чтобы скрыться от преследований фабриканта, не оказаться снова взаперти и битой, ведь она не верила в возможность жить с ним без обязанностей и обязательств. В таком случае уж лучше вернуться в Масейо или Ресиф и жить, как свободная женщина, ведь недостатка в предложениях там не было; хозяйки пансионов, домов терпимости и всяких прочих заведений её вниманием не обходили. От предложений она отказывалась, пытаясь жить на заработок танцовщицы, но в кабаре платили жалкое жалованье, почти символическое, да и пение, и танец лишь прикрывали истинное занятие таких вот танцовщиц кабаре, а то, что они артистки и срывали аплодисменты, только повышало им цену. В Аракажу-то Флори платил большое жалованье, надеясь завое­вать её любовь, страдая от страсти. Теперь он платил Рашель Клаус, но на этот раз получал, что желал. В турне хозяева кабаре предлагали Терезе гроши, но, если она желает получать больше, обещали увеличить жалованье за счет щедрых посетителей заведения: звание артистки, имя на рекламе, афишах и в газетах повышают цену женщине, дают успех и хороший сбор. И вот перед Терезой опять встал вопрос: продавать ли себя, свое истерзанное болью и тоской тело?

Почему она думала, что, возможно, будет весело жить с врачишкой, получать удовольствие, ложась с ним в постель, а может, даже желать его? Находя его привлекательным, она вообразила, кто знает, может, его дружба поможет ей забыть того капитана парусника; вырвать из её груди любовь к Жануарио Жеребе, что, как кинжал, торчит в её сердце. Мечтать просто, а осуществлять трудно, Жануарио владел ею целиком; она же была глуха и безразлична ко всем и ко всему. Что только придумала, дурная голова!

Когда в Букиме она легла с врачишкой, когда он взял её холод сковал Терезу. Да, такой холод в постели проститутки позволял ей быть безразличной к происходящему, далекой от совершающегося акта, в котором продаются красота и умение в подобных делах. Но здесь-то, идиотка, чего ждала она? Ждала чувств, которые помогут забыть вкус соли и морского ветра и той груди, что походила на киль корабля.