Терминатор 1965
Шрифт:
– Ещё раз – наш «кран» вкалывает на производстве, грузы перемешает, а кран «ихний» с бабами забавляется. И каким «краном» захочет стать юный спортсмен, обдумывающий дальнейшее «житиё своё»? Сбежит нестойкий юниор туда, где много баб и прочих соблазнов.
– Жаль, – опечалился Гомельский, – выходит зря Андрей, племянник моего знакомого старался. И баб то «их» кран перемешает не для себя, а для «хозяев жизни», видишь в углу листа капиталисты расселись, девок ждут.
– Целая концепция. Вот что, скажи тому Андрюхе, если готов переделать, то покажу его труды начальству.
– Хорошо, а что переделать
– Во-первых, сама идея связать высоченных баскетболистов с сильным и добрым строительным краном прекрасна. Равно как и картинка где советская железяка закладывает мяч в кольцо, восторжествовав над краном американским. И баб можно агитационно протащить, сделав их советскими красавицами-физкультурницами, только «кран» советский пусть их катает по бассейну, или по озеру какому. Пускай Андрей просто представляет михалковского «дядю Стёпу» и рисует весь цикл. Сюжетов можно великое множество придумать. Тут его фантазию никто не ограничивает.
Порешав с агитками-рисунками, тренер предложил коньяку и начал «ненавязчиво» расспрашивать как функционирует и что из себя представляет спешно созданный «Комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР». Понятно, спешит узнать хитрый Гомельский, чего ожидать от новой конторы, призванной контролировать и спортсменов и тренеров. А я всё-таки помощник главы Спорткомитета, считай, «офицер по особым поручениям».
Надо же, накаркал! Чёрная «Волга» с полковником-порученцем маршала Гречко перехватила, едва вышел, слегка «подгруженный» коньяком из зала где квартировал Гомельский.
– Никитин? Игорь Владимирович? Министр обороны приказал доставить вас к нему, – полковник вежлив, но, чувствуется, при отказе запросто запихнёт подвыпившего поэта-антисоветчика в машину. А водила – среднего роста паренёк из той породы, что пару «шкафов» уронит в лёгкую, поможет если надо.
– Я пьян, неудобно.
– Это несущественно! Прошу вас! – отчеканил-надавил психологически полкан.
Ну, просишь так просишь, чего не проехаться, не пообщаться с хорошим человеком, как и я, ярым болельщиком ЦСКА.
– Товарищ Маршал Советского Союза! Старший сержант Никитин по вашему…
– Прекрашай паясничать, строевик хренов, – Гречко с трудом сдержался от матерной тирады, – ты на кой ляд стишки мерзкие кропаешь?
– По дурости, товарищ маршал. И чтоб либераста Евтушенко позлить.
– Кого позлить?
– Либераста. Ну это либерал, только в издевательской форме.
– Понятно. У вас поэтические недоразумения, а Генеральный Штаб, все Вооружённые Силы СССР на ушах третий день стоят! «Танки идут по Праге»! Надо же такое выдумать!
– Виноват, товарищ маршал.
– Он виноват! А как прикажешь теперь поступать, если придётся брать под контроль стратегические объекты в Чехословакии? Там американцы вовсю работают, народ мутят. Тебе это известно, мальчишка?!
– Никак нет.
– Прекрати дурака включать, – Гречко устало махнул рукой и даже жестом присесть предложил, – я за годы службы идиотов от хитрожопцев научился отличать. Скажи лучше – зачем ЭТО написал? Я в глаза тебе хотел посмотреть и вопрос задать. Зачем?
– По дури, правда, Андрей Антонович. Сам не ожидал, что так получится.
– Да уж. Никто не ожидал. А как бахнуло! «Танки идут по Праге».
– Так точно. Служил срочную танкистом. В КГБ уже сказали, что нечего было вслух зачитывать, кто-то из писателей запомнил и передал на радиоголоса.
– Что ещё чекисты сказали? – оживился маршал.
– Да ничего, пригрозили последствиями, велели сидеть и не высовываться, обо всех контактах с иностранцами и подозрительными личностями докладывать сразу же.
– Вот смотрю на тебя, Игорь Владимирович, – задумчиво проговорил министр обороны, – вроде правильный малый, служил хорошо, командиры прекрасно характеризовали. Песни пишешь замечательные, рисунки отличные. Но как утворишь дурь несусветную. Так бы и перее…ал по лбу половником.
– Что мне теперь, утопиться?
– Так легко не отделаешься, – Гречко встал, подошёл к окну, – ты не воевал, Игорь, не понимаешь, как много порой от слова зависит. Словом роты в смертельную атаку поднимают, словом человека так уязвят – жизнь не мила. Пушкин тому пример. А твои «танки в Праге» уже по миру разлетелись, Громыко едва с инфарктом не свалился, получая оперативные новости из посольств. Я и Цинёв покрепче будем, но тоже коньяком отпаивались, не ты один употреолял сегодня…
– Это что же получается, мои 28 строчек стали определяющими при принятии стратегического решения?
– Ещё не стали, не спеши войти в историю, и так вляпался по самое не балуй.
– Понимаю, Андрей Антонович.
– То-то же. Грамотей. Так, в глаза я тебе посмотрел, выводы сделаю позже. Иди, рифмоплёт и напиши хорошее про Советскую Армию, не пасквиль «под Евтушенко»…
Глава 24
Как говорится, ничто не предвещало. Девчонка из соседнего отдела ГосКомСпорта решила срочно выскочить замуж (вроде как наврала жениху, что залетела), а посему, «будет свадьба, говорит, свадьба и шабаш». А поскольку избранник тоже из нашей конторы, – водитель зама Павлова, то и торжественное мероприятие становится эдаким профсоюзно-культмассовым действом. Дамы к пьяно-праздничной пятнице срочно наводили лоск и глянец, мужчины предвкушали законную и обильную выпивку с индульгенцией от начальства для вечно ноющих жён, что вдвойне ценно в СССР, где всевластие парткомов и «облико-морале»…
Второе августа 1968 года, с утра дамы в Комитете ревниво-оценочно поглядывая, друг на дружку «припудривали носики», обсуждая наряды наиболее опасных конкуренток. Нашлись и такие, что переоденутся прямо на месте, в дамской так сказать комнате, дабы не дать времени соперницам парировать.
А что, коллектив только-только складывается, Павлов набрал молодых и честолюбивых специалистов, иерархия ещё не отстроилась и первое такое мероприятие как свадьба между двумя коллегами призвано сплотить контору. И в том немалый смысл заложен – дружная, спето-спитая команда в дни аврала горы свернуть способна. Опытный комсомольский вожак, возглавивший Спорткомитет, знает об этом не понаслышке. Потому и первый корпоратив-междусобойчик, да ещё по столь торжественному поводу пройти должен на высшем уровне.