Терминатор 1965
Шрифт:
– Не поверишь, не Пугачёвой…
Глава 26
Леонид Ильич Брежнев, «сосредоточившийся» на работе Председателя Президиума Верховного Совета СССР, получил от триумвирата Косыгин-Гречко-Мазуров в качестве «утешительного приза» право курировать спорт, который экс-генсек знал и любил.
Новый Генеральный Секретарь ЦК КПСС Кирилл Трофимович Мазуров в этом варианте многомирья неожиданно быстро сошёлся накоротке с Гречко и Косыгиным и в пику «украинской группе» был единогласно поддержан прочими (среднеазиатскими и кавказскими) партноменклатурными кланами. На высоком партийном посту Мазуров провозгласил курс на оздоровление партаппарата и возвращение к «ленинским принципам руководства».
Что это на деле значило никто сказать не мог, кроме нудных лекторов общества «Знания», но такие вопросы им если и задавали, то исключительно
Николая Анисимовича на удивление не погнали с поста министра внутренних дел, несмотря на то, что был он выдвиженец Леонида Ильича. А вот как долго Щёлоков в министрах проходит – бог весть. Семичастного вернули в Комитет Государственной Безопасности, всё-таки держать во главе двух могущественных ведомств дружков Брежнева поостереглись, – Цинёв скоропостижно «ушёл на пенсию по состоянию здоровья»…
Начал даже подозревать, что некие попаданцы помимо меня орудуют в этой реальности. Мало того, что в Чехословакию не полезли, тут ещё можно как-то списать и на последствия от моих «закидонов», но недавно маршал Гречко в «Красной звезде» начал рассуждать о новой военной концепции, адаптированной к современным условиям. Дескать, опыт минувшей войны, дело, конечно, большое, но надо идти нога в ногу со временем.
Не поверите – от Ельцина услышал много интересного о переменах в высших эшелонах. Борис Николаевич, на сей момент секретарь Свердловского обкома по строительству, прикатил в столицу на всесоюзное совещание, посвящённое более тесной интеграции с братскими соцстранами в деле возведения спортивных объектов. И надо же такому случиться, оказались в одной компании в одном из номенклатурных домов.
Подруга моя, Анна Сергеевна, вхожа во множество «знатных» семейств, а поскольку известный композитор Игорь Никитин является с пор недавних, гражданским мужем (ну, так дамочка подругам рассказывает, типа с прежним ещё не развелась) таскает меня по вечеринкам. Я в ответ пою, пью, ем и показываю фокусы. Жонглирую яблоками, в процессе откусывая по кусочку, и так постепенно довожу дело до огрызков. Народу невероятно нравится, Высоцкий в шутку даже предложил Любимову ввести товарища Никитина в какой-нибудь спектакль с этим номером. Мэтр неожиданно загорелся и предложил на выбор в любую постановку влиться, на втором плане народ повеселить. Хоть в образе революционного матроса виртуозить яблоками, хоть казаком, сторонником Пугачёва, репой жонглировать, постепенно отъедая фрукты-овоши на потеху публике.
Но не про Высоцкого и Любимова сейчас, а про Ельцина.
Узрив за столом будущего Первого Президента Российской Федерации, обрадовался несказанно, пересел поближе послушать, что «ЕБН» вешает. А подвыпивший партфункционер выдавал военные тайны, умудряясь лизнуть нынешнее руководство страны и ненавязчиво критикануть прежнее.
– Смотри, – Ельцин вцепился в пуговицу на пиджаке соседа, – мы на Урале танки тыщами производим. Многие тыщи танков, считай что десятки тыш. А куда их гнать, те коробки железные? Европу оккупировать? Так там рванут америкашки ядерные мины и капут всему живому, радиоактивная пустыня, которую нет смысла завоёвывать. Правильно Андрей Антонович говорит – нужна новая современная армия. А челябинские и нижнетагильские заводы надо перепла, перепра, перепрофилировать!
– Борис, – возражал собеседник, по виду мужик с производства, а может и как Ельцин, поставлен недавно на партийную работу: выдернули с завода или стройтреста, велели «комиссарить», – как можно такие махины, под выпуск специфической техники заточенные, взять и перепрофилировать?! Да проще новые заводы, сугубо под выпуск гражданской продукции в чистом поле выстроить. И потом, куда сотни тысяч народу девать, и это только в вашей Свердловской области!
– Строить трактора, Паша, много тракторов, этих мирных танков, – рубанул рукой трёхпалой «ЕБН», – и передавать фермерам и в колхозы в кредит! Не зря Алексей Николаевич сказал про здоровую частную инициативу!
– Боря, не передёргивай, – Павел снисходительно улыбнулся, посмотрев на пьяненького Ельцина как на амбициозного недоумка, – Косыгин имел в виду совершенно другое.
Тут да, премьер с неделю как приехал на Красноярскую ГЭС и много чего наговорил. Помимо
– Эй, композитор, – Борис Николаич не пожелал далее поднимать острые темы и переключился на меня, засёк, змеюка, как внимательно слушаю их беседу, – спой про Урал-батюшку! Про опорный край державы! А то всё про Кубу да про столицу!
Да не вопрос? Это ж надо, молодому Ельцину спеть песню про Екатеринбург, совсем ещё юного Александра Новикова. И плевать, что Свердловском пока сей город зовётся, нет – только Екатеринбург!
Вечер грустен и без песен вышел как обряд: Светел, нем и свят – как крест на рясе. Я бельмом в глазу ночного фонаря Поторчу и двинусь восвояси. По памяти, повдоль неонных знаков. Под пестрой их водой мой путь так одинаков. На те же улицы гребу, на те же переулки. Я в Екатеринбу… В Екатеринбу… В Екатеринбурге. Увязался, не отгонишь, пес-мотив простой, Громыхает цепь стихотворений. Первая же встречная мне девочка, постой, Грех не наломать тебе сирени! Года мои – в горсти изломанные ветки. Сирень, меня прости, я только что из клетки. Кричи, закусывай губу, ведь я приписан в урки! Ах, в Екатеринбу… В Екатеринбу… В Екатеринбурге. И погост, и дом казенный, и церковный звон - Вот они, бок о бок неизменно. Вечный Плен с Трезвоном Вечным сменит Вечный Сон - Прав Есенин: все мы в мире тленны. Пока же мы не тлен, и наша жизнь не ретро, Мы – ветры перемен. Пусть корчатся от ветра У пьедесталов на горбу державные придурки. Ах, в Екатеринбу… В Екатеринбу… В Екатеринбурге.Народ притих, ЕБН, что-то порывался вставить, но неведомый мне Павел удерживал неистового Бориса, однако концовку про державных придурков Ельцин не вытерпел.
– Какие придурки? Кто? Почему мой Свердловск царским именем назван? Не позволю белогвардейские песни петь!
Расстрельщик Верховного Совета поднялся во весь свой великий рост, величаво, мощь и удаль свою сознавая, плечи расправил, небрежно в сторону отодвинул мою ненаглядную Анечку и пьяно вызверился на меня.
– Ты кто такой, композитор?
– Конь в пальто!
Вы бы тоже не удержались, я думаю. Эх, хороша была гитара у хозяина квартиры, но, возмещу: лучшую куплю! От души, за слёзы матерей и инфаркты отцов, за нищету семей российских, за кумовство и коррупцию, за приватизацию и народа дебилизацию жахнул пьянь свердловскую по башке. Инструмент, понятное дело, не выдержал контакта с дубовой головой местечкового партфункционера, а Боре, такое впечатление, пофиг на разломанную гитару, на фанеру расщепленную – медведем движется на обидчика. Не будь киборгом-шмиборгом, непременно испугался бы. А так влепил Бориске типа пощёчины (на самом деле удар такой гораздо страшнее кулаком нанесённого, ежели умеючи вдарить) и повалился ЕБН словно мешок картошки к стенке. Специально так бил, чтоб на стол не рухнул гад, алкаш, Расею за три копейки пиндосам продавший…