Терминаторы
Шрифт:
– Караван?
– мелькнуло у меня.
– Откуда ему здесь взяться, сахиб? Тропа ведет к деревне и там обрывается.
– Тогда что же?
– раздраженно буркнул я.
– Солдаты, - подсказал он, и у меня екнуло сердце. Мы находились в шестидесяти милях от позиций, практически в нейтральной зоне, свободной от военных. Небольшие патрули с обеих сторон изредка навещали госпиталь, выполняя неписанное, но скрупулезно соблюдаемое соглашение о временном прекращении огня. Но в данном случае речь явно шла о чем-то более значительном.
После
– И все же...
– неуверенно начал Сафараз.
– Что?
– нетерпеливо перебил я.
– Послушай, сахиб. Не надо шума. Чистый горный воздух позволяет услышать даже шорох в спящем лагере, даже различить запах вьючных животных. Но пока мы видим только эти четыре огня...
Конечно, патану нельзя было отказать в правоте. Даже беглый анализ наводил на мысль, что ни один командир, знающий свое дело, не станет ночью отмечать границы своего расположения огнями.
– Сигнальные огни, - заявил я с решительностью, которую сам же не разделял.
– Возможно, сахиб - но для кого?
– Уберем с тропы пони и спустимся на разведку.
Ответ мы получили ещё на полпути к цели. Сафараз первым услышал далекий рокот вертолета и сжал мою руку.
– Я был прав, - удовлетворенно заметил он.
– Солдаты. Десантники.
– Все же спустимся вниз, - настоял я.
– Хочу увидеть, сколько их здесь и нет ли оборудованной посадочной площадки.
Сафараз, опасаясь встречи с патрулями, выдвинулся вперед, но до самых огней мы не обнаружили никаких признаков жизни. Вертолет снизился и теперь висел почти у нас над головой, но я его все ещё не видел - его сигнальные огни не горели. В центре площадки кто-то начал подавать сигналы электрическим фонариком. Тогда вертолет включил посадочные огни и в отраженном свете появился мерцающий круг вращающегося винта. Некоторое время вертолет ещё висел в воздухе, потом опустился на землю, мотор заглушили, но лопасти продолжали лениво описывать круги. Огней стало больше, они устремились к машине.
– Держите этих козлов подальше, пока винт окончательно не остановится!
– раздался резкий выкрик на английском, сопровождаемый многоголосыми криками на урду.
– Осторожно! Не трясите его, совиное отродье! Аккуратнее, сукины дети!
– обычный восточный аккомпанемент для собравшихся выполнить какую-либо работу вместе.
Затем люди вышли на свет, и вместо солдат я увидел разношерстную компанию кули, с подчеркнутой осторожностью несущих тяжелую ношу. При ближайшем рассмотрении ею оказался
Хлопнула дверь кабины, и на землю спрыгнул пилот. Он остановил рукой едва вращающуюся лопасть винта, а я кивнул Сафаразу, и мы подползли поближе.
Тут я заметил Клер. Она шла рядом с немцем, кутаясь в плед от ночного холода. Пилот направился к ним и поздоровался за руку, но из-за царившей суматохи голос различить было невозможно. Пилот сердито закричал и стал раздавать оплеухи. Клер взяла инициативу в свои руки, раздала пару пачек местных сигарет, и все сразу успокоились. Тогда она оставила только троих, которым наконец удалось погрузить носилки на борт, а остальные сгрудились неподалеку. Теперь мы могли слышать их разговор. После нескольких фраз по-немецки девушка повернулась к пилоту и перешла на английский.
– Теперь с ним все будет хорошо. Доктор Рейтлинген знает, что следует делать.
– Рад это слышать, - проворчал пилот.
– Было чертовски трудно вас найти.
– А как насчет обратного пути?
– поинтересовалась Клер.
– Сложно. Нам едва хватит топлива, - он полез в кабину и достал планшет с картой.
– Я полагаю, вы мне можете помочь?
– при свете электрического фонаря они склонились над картой.
– Вот эти огни в пяти милях отсюда - ваш госпиталь, правильно?
– Да, верно, - согласилась Клер.
– Хорошо. А вот здесь я отметил ещё одну группу огней - у подножия горы без названия. Что это может быть?
– Да... это, вероятно, Ситло, - сказала Клер после некоторого раздумья.
– Большая деревня у входа в долину.
– Спасибо, - кивнул пилот и отметил что-то на карте.
– На этой службе нужно видеть сквозь стены. Мне предстоит перевалить через кряж в начале долины и приземлиться на заброшенном полевом аэродроме, а на эти карты трудно положиться, - он положил на планшет транспортир и провел линию.
– Так... примерно девяносто миль, курс от вашего госпиталя два-восемь-пять. Выходит так, если можно положиться на этот чертов компас. Большое спасибо, - мужчина пошарил в кармане и достал конверт.
– Меня просили передать вам это.
Мне было видно, как Клер достала пачку денег, тут же сунула их обратно и вернула конверт.
– Здесь какая-то ошибка... Врач уже расплатился за лечение пациента.
– Вопрос не по адресу, - отмахнулся пилот.
– Меня только просили передать.
– Я бы хотела, чтобы вы отвезли его назад.
– Извините, - ответил он уже из кабины. За ним последовал немец, но на мгновение задержался и приложил её руку к губам. Она попыталась всучить ему конверт, но поздно.
– Отойдите от машины, - прокричал пилот и хлопнул дверью. Клер вышла из освещенного круга, мотор кашлянул, ожил и сразу перешел на оживленный рокот. Свет погас, вертолет поднялся в воздух.
Мы следили из темноты, как она подошла к кули, что-то им сказала, и те помчались тушить едва тлевшие к тому времени костры.