Терминаторы
Шрифт:
С помощью зеркальца для бритья мне удалось немного привести в порядок собственное лицо, тем более, что это было, как удалось разглядеть правым глазом, совершенно необходимо. Потом я поел, уныло шевеля распухшими губами, завалился на соседнюю койку и провалился в темноту.
Много часов спустя Сафараз все-таки решился меня разбудить.
– Уже почти ночь, а сахиб так и не дал никаких указаний.
Да, кругом виноват. Патан устал не меньше меня, но все это время даже не думал об отдыхе. Я отправил его спать до утра, но тут мне попался на глаза вещмешок, который был приторочен к седлу моего пони. Все стало ясно. Сафараз уже успел вернуться
Патан довольно улыбнулся и двинулся к выходу, но налетел на дверной косяк. Я посоветовал ему поменьше ударять за женщинами, и тогда ночью он сможет видеть не хуже летучей мыши. От моего замечания у него резко поднялся тонус, а я вернулся к Уэйнрайту.
Он уже проснулся, жар несколько спал, так что я разыскал старосту и получил от него немного риса и молока. По возвращении в хижину мне удалось впихнуть в него несколько ложек этого щедрого дара.
– Мы отправимся в обратный путь, как только ты немного оправишься. С первого же телефона свяжешься с Гаффером. Все остальное меня не касается, объяснил я.
– Как ты узнал, где я?
– Просто следовал полученным указаниям.
– Лжешь. Это она послала за тобой, разве не так?
– Если ты имеешь в виду Клер Калвертон, то нет.
– Ради Бога, она единственная, кто знает, где я остановился.
Все шло к тому, что ближайшие несколько дней нам предстояло провести вместе, а значит нужно было прояснить хоть один из вопросов, которые могли стать яблоком раздора. Тем более от моей откровенности большого вреда не случится, а если слегка приоткрыть карты, можно рассчитывать на ответную любезность. И, может быть, узнать о роли в этом деле Клер.
– Меня послал её отец. Боится, что она попала в какую-то неприятную историю.
– Понятно. Чисто личный интерес?
– в каждом его слове звучало недоверие.
– Если хочешь, можешь снова обозвать меня лжецом, но до того, как он в Рамабае упомянул твое имя, я даже не подозревал о вашем знакомстве.
– Мне довелось вести её дела. Мы управляем благотворительным фондом госпиталя в нашем банке.
– Так ты здесь по поводу перерасхода средств? Какая жалость, что старик мне этого не объяснил. Я мог бы сэкономить массу времени и избежать мордобоя.
– Ты чертовски умен, но твоя история не вытанцовывается. Сам же говорил, что тебя послал Гаффер.
– Совершенно верно. Мне совершенно не хотелось вмешиваться в это дело, которое могло оказаться официальным заданием. Я позвонил ему, чтобы прояснить ситуацию.
– А ты в нашей иерархии находишься выше, чем я мог подумать. Я вот не знаю, куда звонить этому сукиному сыну.
– Мне тоже. Я сначала связался с Калькуттой и сообщил свой номер, а уже мне он позвонил сам.
– А ты за словом в карман не лезешь!
Во мне уже все кипело. Уэйнрайт принадлежал к числу тех, кто мог вывести из себя, даже если разговор шел только о погоде. Называя меня лжецом, когда я говорил ему чистую правду, он явно не способствовал взаимопониманию.
– Как тебе больше нравится, - парировал я.
– но все это правда.
– Отличная работа. Два задания на одно дело. Старый Калверт тоже тебе платит?
– Будь уверен. Но в действительности у меня ещё одно задание: она просила освободить тебя от данного обещания. Я ведь ещё и на неё работаю...
Мне казалось - моя взяла, но Уэйнрайт тут же снова набросился
– Ты от неё ничего не дождешься. Она тебя ненавидит.
– Ты грязный ублюдок из сточной канавы, Уэйнрайт, и та богадельня, что платит за твой липовый британский акцент, напрасно теряет деньги, взорвался я.
Это его немного позабавило, а я в собственных глазах стал ростом пониже. Блаженно улыбаясь, он откинулся на постели.
– Сочно... Что-то из шанхайской уличной брани? Знаешь Риз, ты гораздо раньше меня появился на этой сцене, но как-то раз мне пришлось проверять старые записи в гонконгском офисе. Конфиденциальные сообщения и все такое. Случалось видеть и твои отчеты тоже. Господи Иисусе! Неудивительно, что тебя так и не зачислили в штат. У меня тоже нет к тебе доверия. С твоим окружением... Ликвидация - твой потолок.
– Оставим нашу дискуссию на завтра, может быть, удастся раздобыть конского дерьма, и мы сможем по-настоящему измазать друг друга, - я забрал свой вещмешок, одеяло с кровати и направился к двери.
– Между прочим, на твоем месте я постарался бы отдохнуть получше, потому что тебе предстоит обратный путь - в седле или поперек него. Мне все равно.
В темноте я присел у стены. Меня трясло не от его слов, а из-за того, что позволил ему задеть больные струны моей души. Где тот профессионализм и хладнокровие, которые я пестовал в себе все эти годы? Одна ребяческая перепалка, и я сорвался, как истеричная шлюха в бордельной сваре. В чем дело? Господи, я не первый день живу на этом свете, разве не так? Уж сколько раз меня оскорбляли мастера своего дела, но я всегда держал себя в руках.
Мне не хотелось себе признаваться, но ответ был известен. Из его слов можно сделать вывод, что они с Клер судачили на мой счет. Неужели она меня ненавидит? Она терпеть не могла мою работу и все, что с ней связано, но ненавидеть лично меня? Что плохого я ей сделал? Что делаю сейчас, если не считать попыток вытащить из того самого болота, в котором сам жил, дышал, зарабатывал на жизнь?
Да, для этого я использую любую возможность. Из Уэйнрайта мне ничего не вытащить, а работа превратилась в дурно пахнущее политическое варево. Я отвезу его назад, его уволят и поставят под гнет постоянной слежки до тех пор, пока утечка информации, которой он обладает, перестанет представлять какой-либо интерес. Если дела обстоят серьезнее, ему придется столкнуться с тем, что все его записи и счета в банке будут под колпаком, ведь эта контора кишит "нашими" людьми, а уж они раскопают что-нибудь существенное, чтобы повесить над ним дамокловым мечом. В крайнем случае он просто исчезнет, а люди скажут: "Бедный Уэйнрайт! Приличный молодой человек, вы же помните, но стал слишком много пить". В Калькутте несложно избавиться от неугодных, там часто вылавливают из реки их обугленные трупы.
Что он натворил, оставалось только гадать. А может они предвидят, что он может выкинуть в будущем? Действительно у них есть на него компромат? А не пытался ли Уэйнрайт уйти через границу в Китай или Россию?
Это был один из возможных маршрутов. Паспортов здесь не спрашивают. Но как в этом оказалась замешана Клер? Неужели он заручился её поддержкой под каким-нибудь благовидным предлогом?
Эта мысль только напомнила мне, что Клер ненавидит все связанное с Делом. С какой стати ей терпеть в нем то, из-за чего она порвала со мной? И наконец, что сейчас творится в госпитале? Что за немец там появился, и чем он занимается?