Тернии реинкарнатов. Часть 1
Шрифт:
– А что ты хочешь от меня услышать? – резко бросила Каренина, встав возле бильярдного стола и надменно скрестив руки на груди.
– Ну, как все тут произошло. И зачем? Какое у тебя мнение? Кто и зачем убил известного человека?
Всем своим видом Каренина дала понять, что никакого мнения она не выскажет.
Орлов кивнул с новой ухмылкой и отошел от Карениной.
Чапа отличали довольно высокий рост и крепко сбитая фигура. Темные глаза на слегка скуластом лице таились под надвинутыми бровями. Залихватские усы добавляли облику определенную театральность.
– Нам ведь нужно решить, кого подозревать, – добавил Чап не без сарказма. – В какую сторону двигать наше расследование, какую версию разрабатывать. Что скажешь?
– Решим, – скупо вымолвила Анна. – Куда, Чап, ты так торопишься? Ты что, к зубному врачу на прием записался? Кто вообще сообщил об убийстве?
– В управу поступил анонимный звонок по парафону.
– Ну, разумеется, так оно всегда и происходит, – съязвила Анна. – Ты был на дежурстве и приехал вместе с оперативной группой?
– Нет, меня выдернули из дома?
– И чем ты там занимался? – Анна пристально посмотрела на Чапа.
– Спал. Праведным сном.
– В самом деле? И к какой версии склоняешься ты?
– Ни к какой, – ухмыльнулся Чап.
– Меня вызвали для того что ли, чтобы думала женщина?
– Тебя обязаны были вызвать. Мы же напарники.
– Напарники, – Анна едко посмаковала это слово.
Вчерашняя размолвка с Чапом продолжала терзать ее сердце. Сцепились языками из-аз пустяка буквально и вот … Орлов говорит, что спал один – сном праведника …
Фрагмент 4
Анна снова хмуро мазнула взглядом по телу известного авторитета Фаберже.
– Как наступила смерть? – бросила она, не глядя на Орлова.
– А ты полюбуйся, душечка.
Каренина вызывающе скрестила руки на груди.
– А ты не хочешь попросить прощенье за вчерашнее?
– За что вчерашнее? – удивился Орлов
Каренина пронзила мужчину взглядом.
– Черти на трамваях не ездят, а только романтичные барышни – не ты ли сказал?
– Сказал, – кивнул Орлов
– Ужасно не люблю трамваи, – горько вымолвила Анна, – я что, по-твоему, не достаточно романтичная из-за этого.
– Ты достаточно прелестна, – улыбнулся Орлов.
– Что? – взвилась Анна. – Прелестна? Это так ты думаешь обо мне?
– Ты знаешь, как я думаю о тебе.
– Нет, не знаю! – заявила Анна. – Ты просто меня …, – она не стала продолжать, чтобы не сорваться на вульгарность выражения.
Жаль, что Орлов не говорит по-французски. Она бы облекла свое негодование в более культурные фразы.
– На теле нет следов физического насилия, – спокойно вымолвил Орлов, переводя взгляд на недвижно лежащее тело. – Возможно, отравление.
– Видно, своими чудачествами и претензиями Фаберже кого-то сильно достал! – заявила Анна
– А зачем нужно было напяливать на лицо маску Анубиса? – поинтересовался Чап.
– А зачем нужны кии? – усмехнулась Анна. – Кстати, ты поднимал маску?
– Поднимал.
– И что?
– Сама посмотри. Не бойся, тебя не вывернет наизнанку.
Анна хмуро взглянула на Чапа.
– Порой ты очень галантен с дамой, детектив первого ранга.
– Уж такой я… обходительный.
Анна оставила ремарку Чапа без ответа. Она решительно подошла к тому, кто все это время безмолвно слушал их разговор, и быстро сдвинула с лица Сержа Фаберже маску.
Фрагмент 5
К Анне Карениной Чап чувствовал неожиданную симпатию. Может, это объяснялось его прошлым? О нем он никому не рассказывал. Зачем? Есть детектив первого ранга Чап Орлов, и этого достаточно для нормального функционирования жизни.
Но порой откуда-то из глубины сознания поднимались тревожные воспоминания. Или какие-то их всполохи. Вот бесшабашные бойцы его небольшого отряда успели насытиться и грузно расположились вокруг большого стола, неторопливо доедая остывшую вареную картошку и заедая ее головками лука. Посреди стола возвышается наполовину пустая огромная бутыль мутного самогона.
– Василий Иванович, еще водички? – бодренько спрашивает Петька Исаев, маленький, худенький черномазик, числившийся «бойцом для особенных поручений».
Чап хмуро мотает головой и хрипло бросает: «Циркуль». Для таких надобностей вихрастый боец по прозвищу Вихор завсегда носил в сумке старательно надраенный циркуль. Чапай не любил пользоваться заржавевшими неухоженными инструментами. Вихор расстегивает сумку и быстро подает командиру сверкающий циркуль.
Анка, она же Анна Ивановна, сестра милосердия и отменная пулеметчица, откидывается на спинку стула и слегка пьяным взглядом исподволь наблюдает за Василием Ивановичем.
В дивизию Анка пришла босиком. Василий Иванович дал ей книгу Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», по ней она мало-помалу обучилась грамоте.
– Виктор – это по-французски значит «победа», – пояснил ей Чапай. – Усекла? Вот научишься читать, будешь воевать за нашу победу грамотным бойцом. Уяснила?
Анка преданно кивнула.
Бойцы отряда понимали, что за напускным равнодушием Анка скрывала глубокие чувства к командиру. Но ни у кого не поворачивался язык подтрунивать над ней по этому поводу или неловко пошутить – Анка слыла девушкой горячей. Могла и за наган схватиться. А против рассерженной бабы и пьяный мужик долго не устоит. Особенно, когда кругом полыхает революция.