Тернии реинкарнатов. Часть 1
Шрифт:
Чап роется в кармане и достает в несколько раз сложенную карту. Отодвигает миску с недоеденной картошкой и задумчиво расстилает карту на столе. Петька переворачивает кастрюлю и привычно выкатывает на стол несколько преднамеренно недоеденных картофелин.
Чапай искоса глядит на картофелины и слегка мотает головой. Мол, обойдемся на этот раз без вареных овощей. Петька поспешно сгребает картофелины в кучу и буксирует их в дальний конец стола. Чапай крепко схлопывает брови и тяжелым взглядом упирается в карту.
– Ну, Савелий, рассказывай, где они окопались, – говорит комдив, не поднимая глаз от карты. Циркуль в его руке застыл, словно командир думал, во что бы его воткнуть.
Савелий, мужик из местных, слегка робеет. Ему тоже досталось самогону, но в расслабленное состояние Савелий не впал.
– Дык шатается тут народу всякого взад вперед, – начинает он поспешно и сбивчиво. – Не разберешь. Анархисты, махновцы…
– Вурдалаки, – напоминает ему Чапай и поднимает на мужика внимательный взгляд. – Сказыай.
– Вурдалаки, – торопливо соглашается мужик. – А чего мечутся, сатаны, диву я даюсь! Один намедни шашкой меня рубанул, сукин сын. Ладно, тулуп на мне крепкий был, а то бы до самой кишки секанул. Не сидел бы я с вами нонче.
– Так вурдалаки-то где окопались? В лесу за Богдановкой? – хочет знать Чапай
– Небось там…
– А точно, что ли, не знаешь? Сам говорил, что видел.
– Так, кажись, что видел, а там кто их, сатана, разберет, – мужик вытирает со лба густой пот.
– А сам где живешь теперь?
– Так в Богдановке и живу.
– Ну, ты, мужик, давай, выкладывай, – подступается к нему Петька. – Нечего нам тут Ваньку валять.
– А я и не валяю, – ерепенится Савелий. – Нехай мне делать больше нечего. Говорю, что не знаю, откуда ироды берутся…
В дверь раздался стук.
– Кого там, иить, принесло, – восклицает Петька и тревожно смотрит на дверь.
– Ша! – вскидывает руку Чап. – Не открывать. Давай, Вихор, пройди через сени – тихонечко – и глянь, кого там по ночам носит.
– Есть, Василий Иванович, – Вихор вскакивает на ноги и деловито поправляет шашку.
– Да пистолет не забудь, – напоминает ему Чапай.
Анка строго одергивает пояс с кобурой.
Петька огибает стол и подходит к окну в дальнем темном конце горницы, прислоняет разгоряченный лоб к холодному стеклу:
– Ничего…
Баамс!
Осколки стекла летят во все стороны.
Петька отшатывается назад, но слишком поздно – темный кулак уже врезался в его лицо, и боец летит на пол ясным соколом …
Это было только начало того, что произошло потом.
Фрагмент 6
Анна решительно сдвинула зловещую маску Анубиса с лица жертвы. На щеках убитого чем-то красным – помадой что ли? – кто-то коряво вывел «х… тебе». Несветское обозначение части мужской анатомии на одной щеке, местоимение – на другой.
– Грубо, – скривила губы Анна. Она не любила вульгарных проявлений.
– Зато конкретно, – спокойно произнес Чап.
– Конкретно – это о чем? – Каренина насмешливо воззрилась на коллегу-детектива.
– О послании. Убийца выразился четко и конкретно.
– И что он этим самым нам сообщил – четко и конкретно?
– Смотря, как мы истолкуем его послание, – пустился в объяснения Орлов. – Если буквально, то следует понимать, что указанный орган убийца оставляет жертве, дарует, так сказать, ей, а жизнь ее, наоборот, забирает.
– Оригинально, – хмыкнула Каренина скептически.
– А почему бы и нет? Можно, конечно, истолковать лаконичную надпись так, что, мол, «ни шиша ты не получишь». Что вправе натолкнуть нас на мотив преступления…
– Конкурентные разборки? Чернобур? – поинтересовалась Анна.
Чап пожал плечами.
– А почему бы и нет? Чернобур – конкурент Сержа за доминирование в русском квартале. Нет конкурента – есть доминирование, – Орлов манерно подкрутил свои дерзкие усы.
– Я думаю, Чернобур будет отрицать свою причастность к устранению Фаберже, – заметила Анна. – Если это вообще его рук дело…
– Да, он просто рассмеется.
Самому Чапу было не до смеха, когда он встретился с Чернобуром неделю назад. Люди Чернобура ввели Орлова в огромный зал, освещенный попеременными рядами красных и синих ламп. Сбоку на шестах, укрепленных в полу, раскачивались огромные клети. В них суетились громадные цветные попугаи размером чуть ли не в полчеловека.
Посреди странного помещения на деревянном зеленом армейском ящике из-под снарядов сидел, оперев одну руку на колено, мужчина с иссиня-черными волосами. Выглядел он мрачным и печальным. Его тело в обтягивающем черном трико покрывала простая солдатская шинель. Он повернул к Чапу худое вытянутое лицо с торчащими острыми скулами и смотрел, как Орлов приближался. Половину лица Чернобура заливал красный свет, половину – синий.
– Ба, какие у нас гости, – хрипло вымолвил он. – Не чаял? Но раз так вышло…
– Это ведь твои люди любезно сопроводили меня к тебе, – напомнил Чап. – Тебе от меня что-то нужно?
– Вот что, детектив, давай-ка для начала сыграем партеечку в шахматы, а там уж потолкуем, – Чернобур сделал широкий приглашающий жест. – Это древняя игра, прочищающая сознание не хуже, чем кислая капуста при похмелье.
Хозяин помещения тут же расположил шахматную доску на двух квадратных деревянных ящиках из-под мыла Dove, поставленных один на другой.
– Любая игра должна будоражить игрока, – проговорил Чернобур. – Чем сильнее будоражит – тем лучше игра. Согласен? Чтобы подогреть интерес, я подвел к ящикам провода. И знаешь, для чего?