Тернистая дорога к звездам
Шрифт:
— У вас приятный и небольшой акцент, Голди, где вы учились русскому языку? — спросил Граф.
— В университете в Валенсии. Я изучала русский и английский языки. Не знаю, правильно ли я скажу, но это, как бы, разные факультеты. Русский мне приходилось изучать факультативно, но я старалась и сейчас не жалею.
— Шашлыки готовы, — крикнул Яков, — прошу к столу.
Голди впервые в жизни пробовала шашлык.
— Очень вкусно. Я поражена, что в России мясо готовят мужчины, — высказала свое мнение Голди.
Все засмеялись.
— Шашлыки действительно готовят мужчины, в основном, а мясо женщины или мужчины-повара, — пояснила Катя.
Когда все немного насытились, Катя предложила:
— Голди, пойдемте, побеседуем на веранде. А мужчины пусть останутся, выпьют еще по рюмочке без нас.
Голди посмотрела на Якова, он кивнул ей головой в знак согласия, и она пошла неуверенно, словно опасаясь чего-то. Катя не поняла, но решила быть осторожной в словах.
— Вы, Голди, еще осваиваетесь, познаете нашу страну. Есть какие-то планы на будущее?
— Я не знаю, сеньора Катя, как скажет дон Яков, — ответила она.
— Вы совсем не похожи на испанку, Голди…
— Испанцы, американцы, русские… Большие контрасты. Да, согласна, испанки не ведут себя так. Из меня выбили все испанское. Я несколько лет была рабыней у американцев и еще не могу от этого отвыкнуть. Дон Яков спас меня, а мне все еще кажется, что каждый может… обидеть. Я не хочу об этом говорить.
— Конечно, Голди, конечно. Мы сейчас с мужем уедем, днем он на работе, а вы приезжайте ко мне, когда ваш Яков тоже станет работать. Мы подружимся, Голди.
— Я не знаю, как скажет дон Яков, — ответила она, — я еще ничего не ведаю и боюсь сделать что-то не так.
— Да, Голди, пойдемте, мужчины уже заждались.
Катя вернулась обратно, наклонилась к коляске с сыном, улыбнулась и покатила ее к машине.
Оставшись наедине с Яковом, Голди произнесла с неприязнью:
— Сеньора Катя плохая женщина.
— Почему? — удивленно спросил Яков.
— Она плохо отозвалась о вас, дон Яков, говорила с явным неуважением. Можно сделать так, чтобы она больше не приезжала сюда?
— Что она сказала?
— Она сказала ваш Яков, она не сказала дон Яков. Это большое неуважение.
— Она сказала очень уважительно, Голди, у нас так принято. Обычаи и правила страны не станут подстраиваться под тебя, ты сделала неправильный вывод, — недовольно ответил Яков.
Голди подошла к нему, обняла.
— Простите меня, дон Яков, в следующий раз я буду спрашивать, прежде чем сделать вывод. Мне надо чаще бывать на людях, так я быстрее привыкну, но только с вами, одна я боюсь пока.
— Ты права, Голди, — согласился Яков, — завтра мы поедем в Академку, так называют маленький городок, где я работаю. Это закрытая территория, но со мной тебя пропустят туда. Поживем несколько дней там. Ты сможешь даже одна походить, пообщаться с людьми, а я заскочу на работу, продлю свой отпуск.
— Дон Яков, я думала, что мы будем жить в Испании… Но я люблю вас и не могла не поехать в Россию. Вы, оказывается, работаете здесь… этот Джон…
— Я понял твой вопрос, Голди, с Джоном мы старые знакомые, хоть он и большая сволочь. Как человек достаточно обеспеченный, я купил твое поместье, но ностальгия вернула меня на Родину. В Испании я позвонил в наше посольство и сказал, что потерял паспорт. Они установили мою личность и, поскольку я работаю в секретном институте, не пожелали связываться с официальными бумагами. Вывезли меня и тебя, как мою девушку и будущую жену, самолетом посла. И так как документы отсутствовали, нас в Москве встретил генерал, который обеспечивает безопасность института, в котором я работаю. Я ученый, Голди, и наша страна не разбрасывается настоящими кадрами. О том, что я знаком с Джоном, никому говорить не надо. Я ответил на все вопросы, которые тебя мучили?
— Я все поняла, дон Яков, спасибо.
На следующий день, покинув свой Сосновый поселок из десятка коттеджей, он вез Голди в Академку. Свернув с тракта в сторону, она сразу же увидела знак на дороге и стоявший рядом стенд: "Запретная зона. Въезд запрещен". Яков пояснил, что им можно проехать. У ворот КПП к ним подошел офицер, Яков протянул ему пропуск и пояснил, что с ним едет невеста, вопрос с руководством согласован. Офицер все-таки уточнил информацию, позвонив, видимо, своему командиру, и дал команду открыть ворота.
Яков показал ей свою двухкомнатную квартиру.
— Осваивайся, Голди, вот тебе ключ, а я схожу на работу. Ты можешь походить по территории, посмотреть, зайти в магазины, что-то купить себе. Зайти в центр культуры и здоровья — поиграть в теннис, поплавать в бассейне, все бесплатно. В магазине, конечно, за деньги. Походи, освойся, пообщайся с людьми. В холодильнике у меня пусто — купи продуктов.
Он оставил на столе десять тысяч рублей и ушел. Голди осмотрелась, увидела на столе визитку: "НИИ "Электроника". Рябушкин Яков Вениаминович. Старший научный сотрудник. Кандидат физико-математических наук". Положила ее обратно и взяла деньги. На улице осмотрелась — мощеные плиткой дорожки, сосны и чистота. Она зашла в магазин. Народу не оказалось, и она сразу заметила, что продавщица смотрит на нее очень внимательно.
— Вы новенькая?
— Новенькая? — переспросила Голди, не понимая сути вопроса. Она оглядела себя, пожала плечами, — молодая, но не новенькая.
Продавщица прыснула со смеха, спросила, заметив акцент:
— Не русская что ли?
— Я испанка, — гордо ответила Голди.
— А-а, понятно, извините. Вы очень хорошо говорите по-русски. Что-нибудь подсказать вам, посоветовать?
— Дон Яков просил купить продукты, в холодильнике ничего нет, мы только что приехали.
— Дон Яков? Он ученый из Испании?
— Дон Яков говорил мне, что здесь не принято говорить дон, но я пока еще не привыкла. Рябушкин…
— Яков Валентинович?! Вы его жена? — удивленно спросила продавщица.
— Буду жена, вы его знаете?
— Конечно, здесь все друг друга знают, маленький городок, человек триста-четыреста. Проживают только ученые и их жены. Других сюда не пускают, даже полицию. Охраняют городок военные, чужих нет. Меня зовут Марина, мой муж тоже физик и работает с Яковом Валентиновичем. А вас как зовут?