Терновый венок надежды
Шрифт:
– Все хорошо. Я работаю.
– Они не убегут. Иди отдохни.
(удивленно дрогнули мои брови; нет сил пререкаться; молчу, глупо моргая и выжидая, когда тому надоест - и отпустит; а я затем примусь выполнять то, что должна)
– Тебя провести?
– Федор Алексеевич! Вы нам нужны!
– вдруг закричала Зинаида Павловна и махнула в нашу сторону рукой.
– Быстрее, прошу!
Нервно скривился. Выпустил мою руку из своей. Сдержано:
– Прошу, идите к себе и отдохните. Не заставляйте меня
Разворот - живо пошагал в нужном ему направлении.
Зашевелилась и я. Обернулась к пациенту, шаги ближе - и принялась перебинтовывать рану.
***
Через два дня еще прибыли раненые. Мест не хватало на всех, и размещать их уже было негде. Почти все кабинеты и комнаты переоборудовали под больничные палаты. Работы стало еще больше... а сил с каждым мгновением - все меньше.
...
– Аня, Анисия, - взволновано крикнул Хирург и тут же ухватил меня за... дрожащую руку. Пресек невнятную, неуклюжую попытку сделать укол.
Резко, навязчиво подал на себя - встала с койки. Шаги в коридор, подчиняюсь.
Замерли за дверью.
Еле слышно:
– Когда ты последний раз ела?
Не сразу сообразила. Замялась в размышлениях.
– Два-три дня назад. Может больше. Перед тем, как я с булочками вечером к вам приходила.
(лицо его вытянулось, а глаза округлились от ужаса)
– Это больше недели назад. Стой, - вдруг обмер.
Зачуяла я неладное. Живо (по крайней мере, так мне показалось) перевела взгляд на него, уставившись в глаза.
– Я знаю, что с тобой, - едва внятно прошептал. Казалось, сам себе боясь признаться.
– Дело не в голоде...
(виновато забегал мой взор, ища оправдания и спасение)
– Ты их лечишь. Собою лечишь. И не только раны... Ты?
– Я выдержу.
Словно кто кипятком его обдал - моим признанием. Рот открылся от шока, ладонью спешно провел по лицу, сдирая эмоции.
– Бог ты мой...
– закачал головой.
– Ты отдаешь отчет тому, что творишь? В любое мгновение сорвешься - и всё... Всех тут, или... как минимум, половину - перегрызешь к чертям собачьим. Да как ты вообще посмела?
– Я должна. Ведь иначе их не спасти.
– Это - жизнь! Аня, жизнь!
– вдруг рявкнул на меня, а затем тут же осекся, осмотревшись по сторонам.
Попыталась это проделать и я, но не особо получилось. Хотя, вроде как, никто пока нас не застал.
– Марш к себе в комнату!
– У нас общая...
– Марш к себе в кровать. Я принесу то, что тебе необходимо - и сегодня ночью ты покинешь госпиталь. Я подниму связи и помогу добраться до Искьи. Говорят, там даже самым тяжелобольным помогают.
– Могла бы... помогла бы уже.
– Что?
– переспросил Федор.
– Ничего.
– Иди собирайся, - только я сделал шаг в сторону.
– Стой, на ком питалась? Кого лечила?
(секунды рассуждений)
– Журов, Засекан, ... Мельниченко, Перепелица... и Зотов.
– Черт бы тебя побрал, идиотка, - побелел от ужаса. Глубокий, нервный вдох.
– Ладно, иди, - и слегка пнул, задав направление моему, в полусознании, телу.
Глава 43. Путь домой
***
– Вот пей, - протянул мне шприцы с багровой жидкостью.
– Пей один, остальные потом.
– Что это? Откуда?
– Не думай, пей. Вещи собрала?
(перевернулась на бок, повела робкий взгляд по комнате)
– А что остальным скажем?
– Ничего. Утром уже будет приказ о переводе на передовую. Твой и мой. Вещи, спрашиваю, собрала?
– Да тут всего ничего...
– Да или нет?
– рявкнул и плотно сжал губы от злости.
– Да. Давно. Я знала на что иду...
Заморгал быстро, немного подав голову назад. Глаза округлились.
– Ясно. Пей, - вновь ткнул шприц, починилась - взяла.
– И уходим.
Собрала остаток сил - и расселась на кровати.
– А больные? Что теперь будет с ними? С теми, кого лечила?
– отчаянный, полный мольбы взгляд обрушила на Федора.
Скривился. Прожевал эмоции. Нехотя ответил:
– Ничего плохого. Самое страшное позади. Я их осмотрел - кровь действует. Ну, а если что и произойдет - то значит, такова судьба. Со своей стороны ты сделала все возможное. Даже больше... чем кто-либо когда мог.
Закивала... закивала я головой, соглашаясь. Вынужденно... соглашаясь.
Сорвать иголку - и выпить, высосать багровую до дна, пуская безумие по своим жилам.
***
Это была поздняя осень, а посему стемнело рано. Под покровом ночи, как уже ни раз это в моей жизни случалось, я тайно, украдкой, словно вор, покидала, сбегала из (очередного) своего пристанища.
Буквально несколько миль по грунтовой дороге - и у обочины стоял небольшой, пустой грузовик.
Ловко подскочил к кабине Соколов - и дернул на себя дверь.
Водитель испуганно вздрогнул, уставился на нас и быстро, нервно заморгал, видимо, сражаясь с остатками сна.
– А, это вы? Думал, уже и не придете.
Хирург помог забраться мне наверх, сел рядом и захлопнул за собой дверь.
– Меньше слов - заводи, - рявкнул Федор и, укутав меня в одеяло, что достал откуда-то сзади, из-за сидений, жадно обнял, заботливо прижал к себе.
– Ничего, потерпи. Скоро будем на месте...
***
Граница за границей. Военные блокпосты. Везде и всюду находились или люди, которые беспрепятственно нас проводили берез кордон, или сам Соколов предъявлял, временами даже неизвестные мне, документы, отчего тут же солдаты отдавали честь и пропускали нас.