ТерпИлиада. Жизнь и творчество Генриха Терпиловского
Шрифт:
Что-то явно менялось со временем в этих отношениях. Это отражается даже в подписях.
Утесов обычно подписывал свои письма и открытки инициалами «Л. О. У.», «Всегда Ваш…». Они всегда были на «вы», несмотря на многолетнее, с юности, знакомство.
В последние годы мэтр советской эстрады все чаще стал подписываться, упоминая звание: «Народный артист СССР». Иногда писал на официальных бланках.
Письма
В одной из поздравительных телеграмм Леонид Осипович пишет своему другу:
«Неужели уже шестьдесят а для меня вы тот же молодой милый добрый талантливый юноша так будьте здоровы и счастливы…».
Из Перми на московские адреса Утесова порой приходили статьи, сочинения самого Терпиловского (однажды даже романс на слова Утесова), а то и переводы из иностранных журналов, сделанные Генрихом Романовичем, – он же был полиглотом.
Московский друг не знает, как благодарить:
«Вы прелесть, такое внимание. Так поступают только добрые и хорошо воспитанные люди… Спасибо Вам за эти чудесные качества, столь редкие в наше время. Как жаль, что Вы живете «на отшибе»!
Пишите мне. Люблю Ваши письма. На меня не злитесь за короткие ответы. Иначе не умею. Знайте, что я Вас люблю и ценю. Всегда Ваш Л. О. У.»
Дружбу эту омрачало, пожалуй, одно обстоятельство. У Генриха Романовича, действительно очень тактичного и чуткого человека, были в среде джазистов и другие знакомства, в том числе очень давние. Он старался поддерживать хорошие отношения и с теми своими приятелями, которые были обижены на Утесова в силу разных причин. Один из них, музыкант Виктор Н., в пространном послании описывает Генриху Романовичу прегрешения своего «бывшего патрона» (Утесова):
«Какой блестящий эгоцентризм, приправленный хорошей дозой склероза и невероятной самовлюбленностью! Человек, который 50 лет работал с оркестром, вдруг забыл об этом, забыл о своих коллегах, помогавших в его возвышении и не получивших взамен ничего».
Далее автор обвиняет мэтра чуть ли не в плагиате:
«Песню «Спустилась ночь над Черным морем» (далеко не шедевр) написал А. Островский, я при этом присутствовал».
Возмутила Виктора и такая «черная неблагодарность»: в телебеседе Утесов не сказал, что «Портрет композитора Глазунова», нарисованный Федором Шаляпиным, ему подарил Андрей Дидерихс (с которым играл когда-то в Ленинграде и Терпиловский). «Зачем Андрей сделал это, он (Утесов) и так богатый», – рассуждает автор письма…
Обидчивому автору трудно унять свои чувства, он даже не допускает мысли, что в телепередаче некоторые слова Утесова могли и сократить. Ответа Терпиловского не сохранилось, но, вероятно, он написал Виктору что-то сдержанно-утешительное, поскольку в следующем письме тот пишет:
«Конечно, ты прав, найдутся люди, которые возведут покойного (Утесов умер в марте 1982 года. – В. Г.) в ранг святых, и, наверное, никто не узнает правды. Я не собираюсь писать мемуары, да и кто их напечатает, это же скандал…»
Действительно,
«…Поступить иначе я не мог, они все меня ненавидят, это не люди, а звери, они хотят моей смерти, если так будет и дальше, я погибну. Зяма (один из оркестрантов) может остаться, а остальных я ненавижу, кроме Яши Халипа и Семы Гольдберга…»
Оркестр под управлением Л. Утесова во время выступления в Перми
И так далее – и это о своих приятелях-музыкантах!
В тот же критический период Утесов пишет Терпиловскому:
«…Дел много, а сил уже маловато. Оркестр у меня хороший, но «лабухи» психологии не меняют. Они себе всегда верны…»
Видимо, так и не сломав психологический настрой музыкантов, которых он называет «лабухами», руководитель их просто уволил. Конечно, это обида на всю жизнь…
Терпиловский по своему обыкновению попытался отыскать в конфликте какое-то умиротворяющее начало. Едва ли у него это могло получиться. Сам он, как видно из черновиков писем Утесову, всегда относился к «Л. О. У» с уважением. И сохранил все его весточки, даже пригласительный билет, на котором под лозунгом тех лет «Смерть немецким оккупантам!» напечатано:
«Коллектив Государственного джаз-оркестра РСФСР под управлением Л. О. Утесова приглашает Вас на шефский концерт, который состоится в апреле 1942 г.»
Пригласительный билет на концерт.
1942 год
На билете под портретом Утесова – цитата из директивы наркома Л. Мехлиса, напоминающего всем, что «песня, гармонь, пляска – друзья бойца, они сплачивают людей, помогают легче переносить тяготы боевой жизни, поднимают боеспособность».
В чем-в чем, а в этом высокий начальник, по сути бездарный руководитель, оказался прав. Леонид Осипович на билетике весело улыбается. От одного его вида повышалось настроение не только личного состава, но и охраняемых «контингентов».
Терпиловский много позже напишет краткое резюме к Л. О. У. В стихах:
Борцы за джаз! Я джаза мечНа берегах Невы держал,Но я устал, хочу прилечь.И я в борьбе не выдержал.С той поры прошло полвека и даже больше, и много воды утекло в Каме и Неве. Один за другим ушли из жизни все участники событий, те, кто писал историю отечественного – советского – джаза.
Разбирая архивы «аристократа советского джаза», я наткнулся однажды на письма и фотографии, которые всё расставили по своим местам.