Терпкое вино любви
Шрифт:
— А это смотря какая девушка, — с лукавой улыбкой ответила ему цветочница. — Если любимая, тогда, конечно, красные. И лучше розы. Если невинная, тогда, конечно, белые. Лучше всего лилии. Если упрекнуть ее в чем-нибудь хочешь, дари какие помельче. Цветами ведь многое высказать можно. И любовь, и передышку в любви. Желтый, например, всегда считался цветом измены…
— Мне вот этих желтых нарциссов, пожалуйста, — перебил ее Мишель, — да побольше.
Когда он с пышным желтым букетом подъехал на такси к выстроенному в американском стиле особняку, в котором жила Клер, веселье там было в самом разгаре. Из окон второго этажа доносилась музыка, за занавесками мелькали
— Ну что же ты так долго? — она подбежала и сразу окутала его нежнейшей аурой каких-то дорогих духов. — Без тебя все какие-то вялые и скучные…
— Поздравляю тебя, — улыбнулся Мишель, чмокнул ее в щеку и вручил подарок — ручку с золотым пером фирмы «Parker». — Извини за столь неоригинальный подарок, просто я подумал, что все побоятся быть банальными и подарят тебе что-нибудь этакое, а я на их фоне буду выглядеть элегантным любителем классики…
— Какая прелесть! — воскликнула Клер, и не успел Мишель опомниться, как она прильнула к его губам долгим и настойчивым поцелуем.
В это время в холл шумной компанией высыпали Патрик, Мари и еще несколько человек.
— О! — воскликнул Патрик и закрыл ладонью глаза, словно от солнца. — Какая страсть! Эта страсть слепит мне глаза! Пойдемте, ребята, не то мы все тут ослепнем… — и они с хихиканьем удалились.
Мишель осторожно отстранил от себя разомлевшую Клер.
— Ты решила прямо с порога сбить меня с ног? — спросил он, надеясь, что ему удастся перевести все в шутку. — Может, для начала нальешь мне чего-нибудь освежающего? Должен же я выпить после неудачного полета над кортом?
— Конечно, дорогой, — весело прощебетала Клер, как будто Мишель был ее супругом, который только что вернулся со службы.
Они прошли в просторную комнату, где все танцевали, собравшись огромной гурьбой. В центре круга несколько мальчиков пытались изобразить элементы нижнего брейка. У противоположной стены на столике стояли разнообразные напитки и закуски. На отдельном подносе, похожие на поросль прозрачных сталагмитов, сверкали чистые бокалы. Клер взяла себе один, а другой подала Мишелю.
— Что тебе налить? — спросила она.
В душе у Мишеля вдруг прорвалась горькая обида и досада за проигранный матч. Все вокруг веселились, и никому не было дела до его поражения. Клер? Ей, кажется, нужно от него только одно…
— Мне, пожалуйста, чего-нибудь покрепче, — попросил он, — например, русской водки.
Клер сразу же изменилась в лице. Глаза ее сами собой сузились, как у рыси.
— И давно ты увлекаешься русскими напитками? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Нет, не очень, — охотно ответил Мишель.
— Ну тогда наливай их себе сам! — вдруг вспыхнула Клер и гарцующей походкой прошла в сторону кухни.
Следом за ней выбежала встревоженная Мари.
Мишель встал, подошел к строю бутылок, выбрал бренди и плеснул себе в золотистую коньячную рюмку. Водки среди выставленных напитков он не нашел.
Мишелю ужасно хотелось напиться. Вопреки всем правилам этикета, он опрокинул бренди прямо себе в глотку, после чего налил еще одну рюмку и еще одну… Последнюю он взял в ладонь и принялся покачивать в руке, чтобы напитку передалось тепло.
Заиграла медленная музыка, пел Джо Дассен, которого хозяйка дома просто обожала. Мишель уже почти уснул, не выпуская из рук рюмку с бренди, как вдруг почувствовал, что чьи-то настойчивые пальцы пытаются эту рюмку у него отнять. Он приоткрыл глаза. В комнате был интимный полумрак, тут и там покачивались танцующие пары. Они почти не танцевали, просто прижимались друг к другу, пользуясь поводом, чтобы заняться легкой любовной игрой. Мишель даже не увидел Клер — он почувствовал ее, ноздри ему защекотал экзотический запах ее духов.
— Пойдем танцевать… — почти беззвучно шепнула она. — Ведь ты на меня не сердишься?
Мишель оставил ее вопрос без ответа, но, тем не менее, подчинился. Они встали, и Клер за руку провела его поближе к двери, ведущей на открытую террасу. Там она остановилась, завела обе его руки себе за спину и закинула свои тонкие руки ему на шею. В этот момент музыка закончилась. Некоторые пары разомкнули объятия и поменялись партнерами, но Клер держала Мишеля мертвой хваткой, пока Джо Дассен не запел новую медленную песню. Мишелю ничего не оставалось, как продолжать танец, ощущая под ладонями гладкую мускулистую спину Клер. «Спина, достойная хорошей спортсменки», — усмехнулся он про себя. Когда-то Клер ему нравилась, умело бередила в нем мужской интерес, но, познакомившись с нею поближе, он понял, что души их существуют как будто на разных полюсах, далеко, невыразимо далеко друг от друга. Даже когда он занимался с ней любовью, проникал глубоко в ее тело, сливался с ней в одно целое, они ни на миллиметр не приближались друг к другу. Почему-то сама Клер этого не поняла. А может, она просто не привыкла задумываться над такими вещами.
— Мишель, — томно шептала она, — поцелуй меня, Мишель… По-моему, ты уже достаточно погулял на свободе… И я тоже, — она потянулась губами к его губам, — я уже больше не могу, Мишель… — и губы Клер мягко обхватили его упрямо стиснутый рот, влажный язык стал искать пути, чтобы проникнуть внутрь…
Мишелю ничего не оставалось, как уступить ей. Он целовался и представлял себе, что снимается в эротическом фильме, и после съемок актеры будут просматривать отснятый материал, хлопать друг друга по плечу и делиться впечатлениями. Но Клер от этого «киношного» поцелуя все больше и больше распалялась. Теперь она уже совсем махнула рукой на условности и стала тереться бедрами о низ его живота. Мишель, как мог, уворачивался. Тогда Клер сползла чуть вниз по его ноге и стала вверх-вниз елозить по ней. При этом она издавала тихое, но страстное мычание. К счастью, очередной медленный танец кончился, и кому-то пришло в голову включить свет. Клер тут же отпрянула от Мишеля, взяла его за руку и утащила на террасу. Оставшиеся обменялись понимающими взглядами.
— Пойдем! Пойдем! — горячо зашептала она, придавив Мишеля к каменному столбу, подпирающему крышу. — В мою комнату можно пройти прямо через террасу… Я так хочу тебя, Мишель… Я так по тебе скучала…
Прохладный вечерний воздух окончательно отрезвил Мишеля. Что он делает? Он же не собирался продолжать отношения с Клер… Он не должен идти у нее на поводу. Нет, он уже решил для себя — он будет ждать, пока Олья снова приедет во Францию. Ждать, даже если на это понадобятся месяцы. Раньше он думал, что настоящую любовь нельзя испортить физической изменой. Он и сейчас так думал. Но он уже познал это отвратительное чувство пустоты, которое охватывает после близости со случайной женщиной, это ощущение полного морального и физического опустошения. Нет, любовь не должна разрушать. Лучше уж сразу перебороть себя, чем покупаться на сомнительное животное удовольствие засунуть кусок тупо разбухшей плоти в такое же тупое, похотливое отверстие…