Террор в Македонии
Шрифт:
При виде этого лицо юноши вспыхнуло, и гнев овладел всем его существом.
– Погоди, бандит! Близится час расплаты! Несколько женщин деловито сновали взад и вперед из дома в дом, перенося узлы, ящики, корзины.
Укрывшись за валунами и потому почти невидимые, албанские мужчины в полной боевой готовности, как хищники в засаде, несли дежурство, ожидая подхода врагов.
Напротив, с другой стороны площадки, вырисовывался очень узкий, метра два шириной, скалистый гребень, оба склона его резко обрывались вниз. Гребень серпантином [69] уходил вдаль до самых неприступных горных ущелий.
69
Серпантин – здесь: путь, вьющийся подобно узкой разноцветной бумажной ленте, бросаемой в танцующих во время бала, маскарада, карнавала.
«Это путь для отступления, – подумал Жоаннес. – Настоящая козья тропа. Да, крепость Марко защищена хорошо».
Несколько минут трое молча созерцали открывшуюся их взору картину.
– Не понимаю, почему турки медлят с атакой.
– Их наступление могло бы здорово помочь нам, – согласился Паница.
– Подождем!
– Чтобы не терять время даром, предлагаю перекусить, – вмешался Михаил. – Я сохранил свою походную сумку… Есть еще полбутылки водки, три или четыре луковицы и несколько кусков хлеба.
– Какой же ты молодец! Как тебе это удалось?! – весело рассмеялись Жоаннес и Паница, похлопывая довольного Михаила по плечу.
Друзья с аппетитом поели и выпили по глотку водки. Вдали послышался шум: крики, выстрелы. Все трое придвинулись к краю отверстия и, не отдавая себе отчета, насколько это может быть опасно, свесились вниз. Давление на почву оказалось слишком велико, и она осыпалась прямо у них под ногами. Никто не сумел удержаться. Вскрикивая, они кубарем скатились по очень крутому склону почти к краю площадки, где стояли дома.
– Проклятие! Мы пропали!
После головокружительного спуска вид у друзей был довольно жалкий: изорванная одежда, исцарапанные лица.
Первыми заметили чужаков женщины. Поднялся гвалт. Их схватили, разоружили, связали. Ошарашенные непредвиденным поворотом событий, неудачливые мстители даже не стали сопротивляться, поняв всю бессмысленность этой затеи. Женщин было человек шестьдесят, и они готовы были растерзать пришельцев на месте.
Один из здешних мужчин видел эту сцену и, держа в руке еще дымящийся карабин, подбежал узнать, в чем дело. Рядом с ним прыжками двигался леопард. Этим человеком был Марко.
Жоаннес сразу узнал своего смертельного врага. Тот поднял руку, желая успокоить разбушевавшихся женщин.
– Чтобы никто их не трогал! Жизнью ответите! Глаз с них не спускайте, а мы пока займемся другими.
Авторитет бея был непререкаем, все беспрекословно повиновались ему. Узники получили некоторую отсрочку. Но они знали изощренную жестокость атамана и хорошо представляли себе, что ждет их впереди.
Марко вернулся назад. Друзья видели, как он одним махом забрался на оборонительную стену и стоял там, опершись на ружье. Гордый силуэт албанца четко вырисовывался на фоне светлого неба.
С высоты того места, где они находились, пленникам было хорошо видно все, что происходит. Битва обещала быть жестокой, и никто не мог бы предсказать ее исход. Впрочем, все трое хорошо понимали, что, кто бы ни оказался в ней победителем, пощады им все равно не будет.
Турки уже преодолели подъем и находились на узкой дороге, идущей над самой пропастью. Грозно блестело на солнце оружие. Албанцы, согнувшись возле мощных подъемников, скрытых под скалами, ждали приказа бея.
Видя стоящего на стене Марко, турки принялись стрелять в него, но ни одна пуля не достигла цели. Смельчак только расхохотался в ответ и грозно потряс ружьем. Потом, перекрывая общий шум, крикнул:
– Вы вероломно напали на меня без всякого повода и тем самым нарушили договор о дружбе. Поэтому я, Марко, бей Косова, потомок знатного княжеского рода, объявляю вас предателями и изменниками и приговариваю к смерти!
Такое наглое заявление разозлило турок. Подумать только! Какой-то полудикарь, возомнивший о себе черт знает что, осмеливается не подчиняться воле самого султана! Этот презренный албанец, в чьей банде не больше двухсот человек, надеется противостоять всемогущему повелителю более тридцати шести миллионов!
Послышались команды:
– Снимите этого наглого выскочку! Огонь! Вперед! На приступ!
С ловкостью хищника Марко спрыгнул на землю и укрылся за стеной. Несколько пуль со свистом ударились в скалу рядом с ним.
Вдруг огромные валуны, поросшие мхом, которые, казалось, веками лежали на своем месте, начали отрываться от земли и медленно приподниматься. Сгрудившись у подъемников, люди изо всех сил напрягали мускулы. Еще усилие… еще немного…
– Они у нас в руках! – радостно закричал Марко. – Смерть врагам!
И тут вся часть стены, что нависала над единственным подступом к крепости, с грохотом обрушилась на дорогу, где, зажатые между горами и глубокой пропастью, плотной группой стояли турки.
Ничто уже не могло остановить бешено ринувшийся каменный поток, безжалостно сметающий все на своем пути и несущий неизбежную гибель всему живому.
Зрелище было страшным. Крики ужаса, ржание, кровавая мешанина из агонизирующих тел людей и животных. В мгновение ока грозный турецкий отряд оказался погребенным под обломками скал на дне бездны. И никто уже никогда не узнает, что стало с жандармами, выехавшими из Приштины по особому заданию.
Никто, кроме трех пленников, к которым и направился Марко.
– Мы славно потрудились! – произнес он. – Полагаю, что теперь нам следует немного развлечься.
ГЛАВА 7
После побоища. – Бумага. – Гнев. – Угрозы. – Человеческое достоинство. – Храбрость внушает уважение. – Умереть смертью солдата. – Албанский характер, его плюсы и минусы. – Македонцы будут расстреляны. – Взвод, выделенный для расстрела. – Пленники держатся великолепно. – Марко хочет сам руководить расстрелом. – Момент наивысшего напряжения. – Никея.