Террористка Иванова
Шрифт:
— Я его подожду, — сказала Полина.
— Подождите в коридоре.
— Я здесь подожду. Это его стол? — Полина прошла через всю комнату и села за стол в углу у окна, поставив сумку на колени.
— Здесь ждать нельзя, гражданка.
— Госпожа Иванова, — представилась женщина. — Полина Ивановна. Можно просто Полина.
— Вот что, Полина Ивановна, я уже сказал вам, подождите Пилюгина в коридоре.
— Я подожду его здесь, — сухо ответила женщина. — И вы вместе со мной подождете.
— Слушайте, Полина Ивановна… —
— Я хорошо стреляю. Сядьте на свое место. И вы тоже. Слышали?
Тулегенов, Голубев и Тимонин переглянулись и замерли.
— Оружие ваше ко мне на стол положите, — приказала женщина. — Или я буду стрелять.
— Ты что, больная, да? — начал Тулегенов. — Ты соображаешь, что делаешь?
— Положите пистолеты на стол, — повторила Полина. — Тебя застрелю первого, — она навела револьвер на Тулегенова. — Быстро!
Она взвела курок и держала револьвер обеими руками, твердо и умело. Тулегенов медленно подошел к столу и, достав пистолет из кобуры, положил его на стол.
— Отойди. Теперь ты. — Она навела револьвер на Голубева. — Быстро, я сказала!
Голубев посмотрел на Тулегенова, потом на Тимонина и тоже медленно подошел и положил свой пистолет рядом с пистолетом капитана.
— Ты! Быстро! — Дуло револьвера уставилось на Тимонина.
Тот растерянно посмотрел на товарищей, подошел и положил свой пистолет. Полина выдвинула ящик стола, сгребла со стола оружие — оно с глухим стуком упало на дно ящика.
— Телефон поставь мне на стол. И мобильники свои тоже сюда положите.
Тимонин взял аппарат, перенес его на стол, за которым сидела Полина, достал из кармана кителя мобильный телефон.
— И вы тоже! — Полина глянула на Голубева и Тулегенова.
Двое оперов молча исполнили приказание.
— Дальше что, Полина Ивановна? — спросил Тулегенов.
— Дальше? Когда придет Пилюгин, я убью его, — коротко и спокойно ответила женщина.
— За что? — спросил Голубев.
— Это не важно.
— Что ты затеяла? — вдруг свирепо зарычал Тулегенов. — Ты понимаешь, что уже заработала десять лет?
— Ничего, что мое — то мое, — ответила Полина. — Но и эта подлюга Пилюгин должен получить свое. Он посадил моего мужа.
— Вспомнил! — сказал Голубев. — Иванов Александр…
— Иванович, — добавила Полина.
— Верно, Александр Иванович.
— Да, он умер неделю назад в тюрьме, — вновь спокойно сказала женщина.
Опера переглянулись. Потом Тулегенов спросил:
— А майор-то здесь при чем? Суд ведь был… Майор, что ли, твоему мужу семь лет дал?
— Пилюгин состряпал ему дело. Он и ответит.
— Но у нас работа такая! — нервно проговорил Голубев. — Ты что, не понимаешь? Пилюгин собрал железные улики — покушение на убийство с заранее обдуманным намерением! Твой муж сам признал все. Сказала бы спасибо, что семь, а не червонец!
— Спасибо… Саша был болен. Майор знал это, когда арестовал его. Он уже тогда подписал ему смертный приговор. Вот за это он и ответит — я убью его, как он убил моего мужа.
— На выстрел сюда сбежится весь участок. Думаешь, ты выберешься отсюда?
— Меня это не колышет, старлей. Мне без Саши жить незачем.
— Я тебе не верю, — сказал Тулегенов.
— Чему не веришь? Что я хочу убить Пилюгина? Или что я застрелю первого, кто захочет мне помешать? — спросила Полина.
— Не верю, что у тебя настолько поехала крыша, чтобы стрелять. А я пошел, у меня дела. — Тулегенов направился к двери.
— Ты никуда не пойдешь! — Она навела на него револьвер.
— Нас здесь трое. Ты можешь убить меня, но тебе придется стрелять очень быстро и очень метко, чтобы убить троих.
— Я убью всех троих, капитан, не переживай.
— Андрей, когда она выстрелит в меня, бросайся на нее — ты успеешь прикрыть Игоря. А Игорь успеет ее обезоружить. А ты, Полина, лучше сделай, как я говорю — когда я выйду, сматывайся отсюда сразу. Ребята тебя не станут задерживать, — проговорил Тулегенов и подошел к двери.
— А мне не надо стрелять ни в тебя, ни в них, — вдруг сказала Полина. — Я в сумку выстрелю — там у меня бутылка с нитроглицерином. Разнесет весь дом в куски, мало никому не покажется. Вот так, господа менты.
Рука Тулегенова уже легла на ручку двери, но тут же застыла. Он медленно повернулся к Полине.
— Да пургу она несет, товарищ капитан! — нервно крикнул Голубев. — Какой нитроглицерин? Откуда?
— От верблюда, — ответила женщина. — Лучше сядь на свое место, капитан. Будем вместе ждать майора. Если хотите живыми остаться. А чтобы вы не сомневались — смотрите…
Полина осторожно поставила сумку на стол, расстегнула молнию и показала операм поллитровку с тягучей жидкостью. Поставила бутылку обратно и достала небольшой пузырек, осторожно открыла его и на вытянутой руке наклонила над полом. Выкатилась капля, раздался громкий щелчок, похожий на пистолетный выстрел. Офицеры вздрогнули, посмотрели на пол — в полу зияла круглая плешина от сгоревшего линолеума, а под ней — небольшое углубление в бетоне.
— Вот так, — сказала Полина, убирая пузырек и ставя сумку обратно себе на колени. — Чтобы вы не сомневались… так что никому не советую ко мне соваться.
Людмила лежала в большой, светлой палате на двоих. Столик рядом с кроватью был завален фруктами — в большой вазе яблоки, груши, гроздья винограда. На подоконнике в банке стоял букетик полевых цветов.
Пилюгин и Галка сидели у кровати. Людмила была в домашнем халате, причесанная и жизнерадостная.
— Врач сказал, все хорошо, Миша, ты не переживай…