Террористка Иванова
Шрифт:
— Я тебя предупреждал, — сказал Александр и вскинул револьвер.
Муравьев даже не успел испугаться — из-за его спины с грозным рыком кинулась в прыжке собака. Грохнул выстрел, и пуля вошла прямо в раскрытую пасть. Александр едва успел посторониться, летящая собака скользнула телом по его плечу и тяжело грохнулась на лестничной площадке, судорожно задергала ногами. Из пасти ее хлынула кровь.
— Ну, ты теперь покойник, майор, — проговорил Муравьев. — Точно тебе говорю.
— Я тебя
И в эту секунду Муравьев резко выбросил вперед ногу — удар пришелся Александру в живот, и он опрокинулся на спину, острая боль согнула его пополам. А Муравьев стал остервенело бить Александра ногами, не давая подняться. Один удар пришелся по руке с револьвером, и оружие отлетело к стене. Александр закрывал руками голову, повернулся на бок и тоже смог ударить ногой Муравьева в бедро. Муравьев отпрыгнул в сторону, крикнул, обернувшись:
— Скорей! Где ты там!
По коридору уже бежал к дверям охранник Заур. В эту секунду Александр дотянулся до револьвера и выстрелил второй раз, прямо в Муравьева. Пуля ударила его в бок, отбросила назад, и Муравьев с грохотом упал на спину, раскинув руки. Заур бросился к хозяину, стал приподнимать его за плечи. На белой рубашке растекалось кровавое пятно.
— Вот так вот… — пробормотал Александр, поднимаясь и рукой с револьвером утирая пот со лба. — У нас ногами бить западло считается…
В глубине квартиры замелькали фигуры, раздался женский крик. Александр повернулся и медленно пошел вниз по лестнице. Револьвер он по-прежнему держал в руке…
…Полина посмотрела на часы и еще раз затянулась сигаретой, продолжая смотреть на фотографию Александра. Вокруг скамейки уже валялись штук шесть свежих окурков. Полина поднялась, подошла к фотографии на щите, поцеловала изображение мужа, провела пальцами по его глазам, с трудом улыбнулась и сказала тихо:
— Ну, прощай, Сашенька. Может, увидимся скоро…
Уходя от могилы мужа, она еще раз на ходу оглянулась — могила издали казалась совсем маленькой, и фотографии почти не видно.
— Жаль, ты опять без Витьки приехала, — говорил Иван Витальевич, споласкивая под краном чайные чашки и ставя их на стол. — С весны мальчишку не видел!
— Витька и так любитель школу прогуливать… — рассеянно ответила Полина, глядя на экран телевизора. Шел знаменитый в прошлом французский фильм «Плата за страх». Водители, герои фильма, стояли в большом кабинете босса, который говорил, прохаживаясь перед шеренгой шоферов:
— Каждый из вас повезет ящики с нитроглицерином. Только мощный взрыв может справиться с бушующим пожаром нефти. Вы знаете, что такое нитроглицерин?
— Немного знаем, — ответил один из водителей, которого играл Ив Монтан.
— Хочу продемонстрировать. — Босс взял со стола бутылку с мутной жидкостью, отвинтил пробку и осторожно наклонил бутылку над полом. Из горлышка медленно выкатилась большая тягучая капля, полетела к полу. И в ту же секунду грянул громкий короткий взрыв. Несколько паркетин полетели в разные стороны, в полу образовалось небольшое углубление. Водители в страхе попятились в стороны.
— Это нитроглицерин. Взрывается при любом сотрясении, даже самом слабом. Почему мы посылаем несколько машин с нитроглицерином? Потому что доедут не все, я уверен. Может быть, только один и доедет — сплошное бездорожье и джунгли… Повторяю — даже малейшее сотрясение машины, и нитроглицерин взорвется. От вас останутся в лучшем случае клочки одежды. Подумайте — сейчас еще можно отказаться…
— Могла бы вечером с ним приехать, после школы. Как он, ничего? Привыкает без отцовской руки-то? — слышался откуда-то издалека голос свекра Ивана Витальевича.
— А где вы креветки покупали, Иван Витальевич? — спросила Полина, не ответив на вопрос, отвлеклась от телевизора, обмакнула горячую креветку в блюдце с соусом. — И майонез у вас какой-то особенный…
На столе стояло большое блюдо, на нем горой — крупные красные креветки. Еще самовар, стеклянные вазочки с вареньем, печеньем и сахаром. Полина со свекром сидели в большой комнате деревенского деревянного дома. За окном был виден садовый участок, заросший кустами смородины и крыжовника, среди которых росли яблони.
— Вкусный, правда? — улыбнулся Иван Витальевич, бородатый, крепкий, плечистый, в футболке и с трубкой в зубах. — Покупаю в маркете и кое-что добавляю — горчички немного, перца, уксуса немножко — соус получается — мечта пирата. А креветки королевские называются — большие какие, правда?
— Дорогие, наверное, — жуя креветку, сказала Полина и хитро прищурилась. — Откуда бабульки, Иван Витальевич?
— Откуда они могут быть? Пенсия, — вновь улыбнулся Иван Витальевич. — Комбинирую, экономлю… на консультациях подрабатываю.
— Вы всегда были молодцом, Иван Витальевич, — тоже улыбнулась Полина. — Как Сашу первый раз в Чечню послали, вы сразу под это дело дачный участок получили… молодец, не растерялись — повернули ситуацию себе на пользу.
— Обидеть, что ли, меня хочешь? Зря. Во-первых, не обижусь…
— А во-вторых?
— А во-вторых, мне этот участок давно обещали.
— Но дали-то, только когда Саша в Чечню поехал, — усмехнулась Полина.
— Ты похудела, Поля, — вдруг серьезно, с сочувствием сказал Иван Витальевич. — Сильно похудела.