Террористы (Terroristerna)
Шрифт:
– Один.
– Когда ты видела его последний раз?
– На другое утро. Около шести.
– У него была своя машина?
– Я ее не видела.
– И где он, по его словам, остановился?
– В «Гранде».
– Еще что-нибудь знаешь?
– Нет. Это все.
– Ладно. Спасибо, что пришла.
– Не за что.
– У меня тут кое-что сорвалось с языка, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Насчет бесплатных шлюх, – улыбнулась она.
– Нет, – ответил он, – насчет женщин-легашей. Нам
– Теперь мой перерыв уж точно кончился, – сказала она. – Привет.
– Минутку, – остановил ее Гюнвальд Ларссон. Постучал костяшками пальцев по фотографии и сказал:
– Этот тип опасен.
– Для кого?
– Для всех. Чтобы ты знала на случай, если увидишь его снова.
– Он убил кого-нибудь?
– Многих, – ответил Гюнвальд Ларссон. – Слишком многих.
В кои-то веки у Мартина Бека выдался приятный вечер. Когда он вошел на кухню, там за столом уже сидели человек семь-восемь, и все – знакомые.
Среди них был молодой парень по имени Кент, который года два назад собирался стать полицейским. Мартин Бек с тех пор не встречал его и воспользовался случаем спросить:
– Ну и как?
– С полицейским училищем?
– Ага.
– Принять-то приняли, но я не выдержал даже одного семестра. Это же сумасшедший дом какой-то.
– А где теперь работаешь?
– В коммунальном хозяйстве. Мусор вожу. И то лучше.
Как всегда, за столом у Реи шла живая, непринужденная беседа на самые разные темы.
Мартин Бек говорил мало, сидел и отдыхал. Налитое ему вино пил не спеша, маленькими глотками, решив ограничиться одним бокалом.
Лишь однажды речь коснулась пресловутого сенатора. Одни собирались участвовать в демонстрации, другие ограничились тем, что ругали правительство.
Но тут Рея заговорила о гасконской ухе и бретонских омарах, и всякая политическая дискуссия прекратилась.
Еще она сообщила, что в воскресенье думает навестить сестру, помочь кое в чем по хозяйству.
В час ночи Рея выставила всех гостей, кроме Мартина Бека, который гостем уже не считался.
– Ты будешь завтра совсем дохлый, если сейчас не ляжешь, – сказала она.
Сама Рея тоже легла сразу, однако через полчаса снова встала и отправилась на кухню. Мартин Бек услышал, как гремят противни, но он был не в силах думать о поджаренных бутербродах с ветчиной, томатом и пармезаном. И остался в постели.
Через некоторое время она вернулась, расправила простыни и легла вплотную к нему. У нее была теплая нежная кожа с чуть заметными светлыми волосками.
Вдруг она заговорила:
– Мартин?
– М-м-м.
– Я должна рассказать тебе одну вещь. Ты не спишь?
– М-м-м.
Если он этим хотел сказать, что не спит, то слегка погрешил против истины.
– Когда ты пришел
– М-м-м.
– Там лежала одна папка с фотографией. Я ее тоже посмотрела. На ней был изображен какой-то тип по имени Рейнхард Гейдт.
– М-м-м.
– И я вспомнила одну вещь, может быть, это важно.
– М-м-м.
– Я видела этого типа недели три назад. Здоровенный блондин лет тридцати. Совершенно случайно встретила, когда уходила от тебя. Прямо на Чёпмангатан. Потом мы свернули на Болльхюсгренд. Он шел за мной в двух шагах, и я пропустила его вперед. Мужчина североевропейского типа, с картой Стокгольма в руках, я приняла его за туриста. Еще у него были баки. Светлые.
С Мартина Бека сон как рукой сняло.
– Он что-нибудь говорил?
– Нет, ничего не говорил. Просто обогнал меня. Но минуты через две я опять его увидела. Он садился в зеленую машину с шведскими номерными знаками. Я не разбираюсь в машинах, не скажу тебе, что за марка была. Правда, буквы в номере запомнились – ГОЗ. А цифры тут же забыла. Может быть, даже и не рассмотрела. Сам знаешь, у меня на цифры плохая память.
Не успела Рея глазом моргнуть, как Мартин Бек уже стоял нагишом у телефона.
– Новый мировой рекорд по скоростному бегству из объятий возлюбленной, – сказала она.
Мартин Бек набрал домашний номер Гюнвальда Ларссона. Одиннадцать гудков, двенадцать… Никто не отвечал. Он набрал номер служебного коммутатора.
– Вы не знаете, Гюнвальд Ларссон на месте?
– Был, во всяком случае, десять минут назад.
У Мартина Бека не лежала душа к выражениям вроде «оперативный штаб», и он попросил соединить его с отделом насильственных преступлений.
– Ларссон слушает.
– Гейдт в городе.
– Знаю. Только что сообщили. Одна сотрудница отдела экономических преступлений не придумала ничего лучшего, как переспать с ним в ночь с четвертого на пятое. Уверена, что опознала. Он выдавал себя за датчанина. Показался ей симпатичным. Говорил на скандинавском языке.
– У меня тоже есть свидетель, – сказал Мартин Бек. – Женщина, которая недели три назад видела его на Чёпмангатан в Старом городе. Около дворца он сел в машину с шведскими номерными знаками. Ей показалось, что он поехал в южном направлении.
– А свидетельница твоя надежная? – спросил Гюнвальд Ларссон.
– Самый надежный человек, какого я знаю.
– Ух ты.
– Если пришлешь патрульную машину, приеду через двадцать минут.
– Будет сделано. – Гюнвальд Ларссон помолчал, потом добавил: – Ну и дьявол. Провел-таки нас. И времени не осталось. Что будем делать?