Террористы (Terroristerna)
Шрифт:
– Он где-то здесь поблизости. Где именно – неизвестно.
Рейнхард Гейдт так и не понял, что произошло, даже когда француз в пятницу сходил за газетами.
Он не один пребывал в неведении. Начальник ЦПУ и Стиг Мальм велели немедленно вызвать Мартина Бека и Гюнвальда Ларссона. Рённ полагал, что его миссия выполнена, и поехал к себе домой в Веллингбю, где Унда и Матс громко спорили, что полезнее: геркулес или кукурузные хлопья.
Но Эйнар Рённ был горячо любим как муж и отец, и, увидев, какой он усталый, они тотчас прекратили перепалку.
– Привет, папуля, – сказал Матс. – Ну как?
– Порядок. Только вот кепка моя пропала.
– Завтра куплю тебе новую, – пообещала Унда.
Рённ предпочитал сам покупать себе головные уборы, однако воздержался от протеста.
Все посмотрели на кровать, и он лег не разуваясь. Жена и сын вместе раздели его.
– Чуешь, какого мирового отца я тебе отхватила, – сказала Унда.
– Лучшего в мире, – подтвердил Матс.
Рённ слышал их голоса, но уснул прежде, чем собрался с силами что-либо ответить.
Он спал крепко и без сновидений.
Проснувшись на другое утро, он представил себе жаренного на древесных углях хариуса, кровяные клецки и соленую салаку. И прошел на кухню, где его ожидала каша.
Немного погодя он спустился в метро и доехал до станции Фридхемсплан на острове Кунгсхольмен.
XXII
Гюнвальд Ларссон и Мартин Бек предстали перед Понтием Пилатом через каких-нибудь полчаса после прибытия сенатора в здание риксдага.
Полицейская волна заработала снова, и на центральный узел обрушился поток донесений.
Поток слов – притом оскорбительных – обрушился и на Стига Мальма.
– Ну и ну, хорош эксперт по связи, – говорил начальник ЦПУ. – С таким же успехом я мог сидеть у себя на даче, когда все произошло. Кстати, что же все-таки произошло?
– Не знаю точно, – ответил Мальм, заметно оробев. И продолжал: – Послушай, дружище…
– Я тебе не дружище. Я верховный руководитель полицейского ведомства страны. Я требую, чтобы меня держали в курсе всего, что происходит в этом ведомстве. Понятно? Всего. А ты сейчас отвечаешь за связь. Что произошло?
– Я же сказал, что не знаю точно.
– Начальник связи, который ничего не знает, – гремел начальник ЦПУ. – Великолепно. Что ты, собственно, знаешь? Ты знаешь, когда тебе надо подтереться?
– Но ведь…
Если Мальм и вправду хотел что-то объяснить, шеф лишил его этой возможности.
– Мне непонятно, почему ни начальник охраны порядка, ни Мёллер, ни Бек, ни Ларссон, ни Пакке, или Макке, или как там его, не считают нужным явиться сюда и доложить или хотя бы позвонить…
– Да ведь коммутатор не соединяет никого, кроме твоей жены, – не без ехидства заметил Мальм.
Он немного осмелел, но до того самоуверенного Мальма, каким он сам себя видел, было еще далеко.
– Ладно, рассказывай про покушение.
– Но я правда ничего не знаю. Бек и Ларссон, кажется, уже едут сюда.
– Кажется? Эксперт по связи, который ничего не знает. Монументально. И кто же будет на этот раз бараном отпущения?
Тот же, кто всегда им бывает, подумал Мальм. Вслух он сказал:
– Фамилия нашего сотрудника не Макке, а Скакке, Бенни Скакке. И не «бараном отпущения» надо говорить, а «козлом отпущения». И слово «монументально» применяется обычно, когда говорят о каком-нибудь сооружении.
Мальм явно справился с испугом.
Начальник ЦПУ резко встал и быстро прошагал к окну, завешенному тяжелой гардиной.
– Нечего меня поправлять, – яростно произнес он. – Если я говорю «баран отпущения», значит, так положено. Если понадобятся исправления, я сам исправлю.
Сейчас полезет на стену, тоскливо подумал Мальм. Хоть бы сорвался.
В дверь постучали.
Вошли Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон.
Мартин Бек не мог пожаловаться на рост, но рядом с Гюнвальдом Ларссоном он казался не таким уж внушительным.
Гюнвальд Ларссон одним взглядом оценил ситуацию и произнес:
– Так, очередная сцена. Не помешали? Повернулся к Мальму и спросил:
– Ты рассказал ему про бордели? Мальм кивнул:
– Говорит, нисколько не остроумно. Говорит, это что-то вроде цветомузыки.
– А ты сказал, как человек потом выглядит? Сказал про полоски?
– Нет. Этого я не стал говорить. Ты слишком вульгарен, Ларссон.
– Полоски? – вмешался начальник ЦПУ.
– Ага, – ответил Гюнвальд Ларссон. – Словно «раковая шейка».
Начальник ЦПУ расхохотался и сел за стол, держась за живот.
– У тебя нет чувства юмора, Стиг, – сказал Гюнвальд Ларссон Мальму.
– Да уж, чего нет, того нет, – выдохнул начальник ЦПУ.
– Придется тебе, Мальм, записаться на курсы повышения квалификации остряков, – продолжал Гюнвальд Ларссон.
– А что, есть такие? – спросил Мальм.
– Ага, при университете.
Гюнвальд Ларссон заговорщически поглядел на Мартина Бека, который явно ничего не уразумел из этого странного разговора.
Тем временем начальник ЦПУ взял себя в руки.
– А теперь докладывайте все про эту бомбу.
– Мы исходили из гипотезы Гюнвальда и новейших данных, – начал Мартин Бек. – Многое говорило за то, что они верны. БРЕН еще ни разу не совершал террористических актов в Европе и совсем недавно перешел к действиям в больших городах, где сосредоточены крупные полицейские силы. К тому же наш высокочтимый гость – желанная дичь для всевозможных террористических организаций.
– Всевозможных?