Теряя Контроль

Фредерик Джен

Полагаю, поэтому я злюсь. Йен ведет себя так, словно намеревается стать с нами лучшими друзьями, и моя мама верит в это. Такое чувство, будто за меня уже все решили. Кроме того, я даже не могу возразить, не выглядя при этом полной идиоткой.

Я вытаскиваю тарелку, ругаясь что она горячая, и несу в столовую. Отодвигаю коробки и ставлю ее на стол. Наверное, мое мрачное настроение очевидно, потому что смех и болтовня в гостиной стихают. Я добавляю «убийца настроения» в свой список недостатков.

Мама суетится рядом со мной, прилагая чуть больше

усилий, чем я видела от нее в последние недели, и слегка обнимает мня.

— Рада видеть тебя дома, дорогая. Пожалуй, я пойду в спальню и немного почитаю перед сном.

— Хорошо, — бормочу угрюмо. Она колеблется, а затем снова прижимает меня, прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Я думаю, ты обидела свою маму, — замечает Йен, опускаясь на стул напротив меня. Это тот же стул, на котором он просил сосать его член. И хотя о деньгах не было речи, сумма, которую он потратил на одежду для меня, похожа на оплату натурой. Когда я не отвечаю, он тяжело вздыхает и вытягивает свои длинные ноги.

Поскольку я не знаю, что сказать, то продолжаю есть свою пасту, пока не исчезает вся лапша и овощи. Режим попкорна хорош для подогрева пищи, но только если не передерживать больше двух минут. Может, мне не придется учиться пользоваться микроволновкой.

Я ополаскиваю грязную тарелку, загружаю ее в посудомоечную машину и выпиваю воду из бутылки. Выбрасываю пустую емкость в мусорный бак, который замечаю под раковиной.

— Не разговариваешь со мной? — Йен следует за мной на кухню и прислоняется к столешнице.

— Не знаю, что сказать, — говорю ему спокойно. Хватая еще одну бутылку воды, прохожу по коридору и иду в комнату, которая временно является моим домом. Кровать заправлена, и синяя футболка Йена, в которой я спала, аккуратно сложена. По всей видимости, здесь каждый день бывает горничная.

— Сколько стоит это место на самом деле? — спрашиваю Йена, который входит за мной и прислоняется к стене. Он закрывает за собой дверь, но не подходит ко мне ближе.

— Пять миллионов, плюс-минус несколько сотен тысяч.

Хорошо, что я лежу, меньше шансов упасть.

— Тебя беспокоят деньги, Тайни? Потому что мне показалось, что ты говорила, что все дело в деньгах.

Он насмехается надо мной, но мягко и без злости.

— Я не знаю, что происходит, — медленно говорю я, уставившись в белый потолок. Здесь он выглядит обычным, гораздо лучше, чем в моей старой квартире. — Я чувствую, словно играю с тобой в догонялки. Я сказала, что выполню для тебя проект Хоу, а теперь, кажется, ты увольняешь меня. Ты тратишь на меня деньги… — я борюсь с желанием озвучить слова той женщины, — как будто покупаешь латте в Старбаксе, и это заставляет меня чувствовать, что мы никогда не будем равными.

— Для тебя важно равенство между мужчиной и женщиной? — он отходит от стены и присаживается на край кровати. Я двигаюсь, не уверена, ближе к нему или от него.

— Разве для тебя это не так? — возражаю я.

— Мне важно только то, что важно для тебя.

Он осторожно садится

рядом, стараясь не задеть меня.

— Это так быстро, Йен, и я не компания по производству пластика. А девушка, которая переезжает в эту квартиру, получает всю эту одежду. И когда ты говоришь, что заинтересован во мне серьезно, в то время, как мы даже не знаем друг друга, это смущает. — Я считаю, что нет смысла уклоняться от правды. — Я не знаю, насколько этот контракт реален.

Он двигает меня ближе, и сильной рукой разворачивает мою голову так, что мы смотрим друг другу в глаза.

— Что я хочу? Это не игра, — говорит он резко.

Я не могу скрыть свое отчаяние.

— Это все для меня слишком сложно. Я не знаю правил и боюсь, что в процессе ты сделаешь мне больно.

Йен отпускает мою шею и притрагивается к щеке.

— Позволь мне сказать, что ты должна знать обо мне. Я верный и щедрый, но мне нравится делать все по-своему.

— Последнее не совсем плюс, — бормочу я.

— Кто сказал, что я перечислял достоинства? Я тот, кто я есть. Я хочу тебя, Тайни. В своей постели и в своей жизни. Ты не уволена. Мы пересматриваем нашу ситуацию. Давай наслаждаться друг другом здесь и сейчас.

— Как долго?

— Так долго, насколько это возможно. Скажи мне, чего ты хочешь, Тайни.

Знаю ли я себя, как Йен? Он смог очень точно описать себя.

— Ты должен знать, что я слишком верная, — говорю я медленно. — Я забочусь о своей семье и хочу, чтобы у меня однажды появилась собственная.

Волна тоски захлестывает меня, когда я понимаю, что озвучиваю то, что необходимо мне больше всего в жизни. Болезнь моей матери и моя изоляция от внешнего мира — главная причина того, почему внимание Йена приводит меня в замешательство. Я хочу все то, что он предлагает. Но понимаю, что это слишком много, хотя и желаю, чтобы наши отношения длились вечно. Йен пристально смотрит на меня, как будто все, что я говорю, имеет жизненно важное значение. Жаль, что я не могу читать его мысли.

— Не буду отрицать, что ты меня привлекла с первой минуты, как я увидел тебя на улице. Мне нравится, что ты бросаешь мне вызов, но, проводя с тобой каждую минуту, я убеждаюсь в том, о чем подозревал. Ты, Виктория Корриелли, создана для меня. Я не собираюсь извиняться за то, что знаю и чего хочу, — утверждает он. — Почему ты не можешь принять нас? Позволь мне помочь тебе?

— Потому что я боюсь.

— Бояться — это нормально. А моя задача убедить тебя, что страх — это лишнее.

Он произносит эти слова с полной уверенностью, убеждая меня отбросить все беспокойство. Кровать пружинит, когда он поднимается и идет в ванную.

— Ну и дела, спасибо.

Я слушаю, как бежит вода в ванной. Могу ли я плыть по течению? Каковы будут последствия? Такие, что мое сердце разобьется? Смогу ли я восстановиться после? У меня были тяжелые расставания.

Когда он выходит, на нем повседневная одежда, брюки и тонкая белая футболка, которая обтягивает его мускулы.