Тёщи нет
Шрифт:
Я принялся набивать мешки макулатурой, периодически дурашливо бодая жену пониже талии.
В несколько приемов на контейнерной площадке оказались и "Жизнь" и "ЗОЖ" и еще много другого барахла. Туда же перекочевало полное собрание сочинений Шиловой и Поляковой. Рядом с ними упокоилась Даниэла Стилл и Вера Кауи.
Когда я вернулся в очередной раз и хотел было заняться тряпками, раздался звонок.
– Достали, – сказала Ирина.
– Слушаю вас, – печальным голосом произнес я.
– Это Женечка? – поинтересовалась женщина.
– Да. А вы кто?
– Ой, Женечка, какое горе. Я с Валечкой вместе работала. Ты меня наверное знаешь, я Зинаида Марковна.
– Да.
– А что с Валечкой случилось?
– Инсульт, – как можно печальнее ответил я.
– Не мучилась?
– Нет. В воскресенье случился удар, увезли, и во вторник с утра уже умерла, не приходя в сознание.
– Бедная Валечка, – в трубке раздались всхлипывания. – Она ведь моложе меня. Извини, Женечка. А дочка, Ирочка, как?
– Переживает, – ответил я, прислушавшись, как жена гремит вешалками, выгребая шмотье.
– Передай от меня соболезнования. Надо держаться.
– Обязательно, Зинаида Марковна, спасибо за сочувствие.
Я положил трубку.
Ирина заканчивала разборку, приготовив на выброс почти все содержимое шкафа. Она вошла во вкус и откровенно получала удовольствие от процесса.
– Чего ты так долго с ними болтаешь, – спросила она. – Не противно?
– Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Так бы слушал и слушал… – ответил я, складывая на лице блаженно-мечтательную гримасу.
– Дурак, – засмеялась Ирина. – Лучше вынеси что я подготовила, а то повернуться негде.
Мурлыкая про себя: "Где наша теща? Умерла наша теща. В среду похоронили", я выволок из дому тещины "бесценные" блузки, кофты и юбки.
С особым старанием, развесил их на невысоких стенках огораживающих контейнерную площадку, напевая: "Где наша теща? В Ракитках наша теща. В среду похоронили.Прощай поганая старуха, прощай помойная зуда".
Заиграла мелодия танго и на поясе завибрировал мобильный.
– Да, – коротко бросил я в трубку.
– Жека! Привет! – заорал в динамике телефона голос Игоря, моего приятеля.
– Игорешка, здорово! Сколько зим, сколько лет.
– Я слышал, у тебя теща померла?
– Да. А кто уже сообщил?
– Ирка твоя. Я сначала на домашний позвонил, а она сказала, чтобы непременно связался, тебе приятно будет.
– Ты себе не представляешь. С утра звонки. Где? Что? Как? Так бы слушал и слушал.
– Счастливец, – завистливо вздохнул Игорь.
– Ты то чего плачешься? – удивился я. Твоя теща отдельно живет.
– Так в гости ведь карга старая ходит. Сразу начинается: "Не так стоит, не так лежит. Неправильно ребенка воспитываете". Так бы прибил тварь.
– Ну, это уже батенька от жира. Ни один суд не сочтет это извиняющим обстоятельством.
– По больному бьешь…- Игорь вздохнул. – А еще друг называется…
– Ладно, не переживай. Слышал появились такая штучка, гаситель называется – подложил и ласты склеила.
– Правда что-ли?! А как найти?
– В Интернете поисковиком. Попробуй.
– Спасибо, Жека. Если будет толк, то с меня причитается. Пока.
Он отключился.
– Тут тебе Игорь звонил, – сообщила мне Ирина.
Она очистила шкаф изнутри и сняла хлам сверху.
– Знаю, он после мне на мобильный набрал. Ирка, слушай, – предложил я, резко меняя тему, – тебе это гробина нужна?
– Нет, конечно, – ответила она. – Сколько живу, столько и хочу выбросить.
– Без проблем, – ответил я. – Ты пока прощайся, а я топор принесу.
Очень скоро шкаф был раскурочен и составил компанию своему содержимому, которое уже потихоньку стали растаскивать благодарные бомжихи.
Дальше было проще: мешок обуви, пара мешков старушечьего нижнего белья, любимые вырезки из журналов с фотографиями "народных" целителей и мутными, черно-белыми репродукциями картин. В мусор полетела гордость старухи – безвкусные, сделанные в Китае китчевые птички, которые разражались звуками имитирующими пение, стоило только громко хлопнуть в ладоши или зазвонить телефону.
Потом жена повела нетерпеливо гарцующего Дюшу на прогулку, а я стал запихивать наше барахло на освободившееся место.
Ирка вернулась и помогла мне перетащить морозилку. Я раскатал ковер, купленный в большую комнату еще до ухудшения отношений с тещей и при помощи таковской матери затолкал края под сервант и диван.
После этой процедуры я рухнул на пол. Ирка улеглась рядом, скосив глаза в экран, где без звука кривлялась Алсу. Я было потянул руки к жене, но между нами втиснулся засранец Дюша, виляя хвостом и повизгивая.