Тесен мир
Шрифт:
Легонько, почти на автомате Дан разминал ладонями упругие мускулы Спрутессы, от ее голеней до плеч (благо длина рук позволяла), и наслаждался ощущением этой волшебной кожи, гладкой, точно шелк, и словно бы сияющей в полутьме. Насколько бы ни оскудела девушка после того, как из нее якобы ушла душа, отправясь по срочным надобностям на другой материк, это не вызвало у Дана ни страха, ни отвращения. Даже неприятия не было, словно бы он ценил тело Иты не меньше, чем ее сознание, получая острое удовольствие от общения с ведьмой на всех уровнях, от почти животного (собственно, почему «почти»?) до возвышенно интеллектуального. Или это и впрямь любовь? Но тогда я должен ценить Иту, как себя, – вот критерий. А так ли это? Увы, увы… Конечно, я готов отдать за нее жизнь, но потому лишь, что иначе потеряю самоуважение. Все мы не чужды предрассудкам – кто больше, кто меньше. Хотя есть исключения. Н-да…
Все-таки забавная штука – человеческая инерция, подумал Дан. Как же не хочется иногда верить в то, что наблюдаешь собственными глазами, – слишком привык к иной картинке мира. Вот и явление призрачного моего братика (выросшего, как оказалось, в громилу) куда проще счесть глюком, с которым, по странному совпадению, говорила и добрая моя Ита. Но почему тогда она изменилась так сильно: в самом деле вынули душу? Или это тоже обычный психосдвиг, то есть не вполне обычный, конечно, однако не выходящий за рамки.
А допрос, учиненный нагрянувшему братцу, в общем-то, ничего не доказал. Если это глюк, он и должен был знать не меньше меня. Но если это какой-нибудь самозванец… После общения с Лесом, с легкостью выгребающим из мозгов любые сведения, такие способности уже не кажутся запредельными. Хотя заурядным их тоже не отнесешь. И тогда, выходит, это вправду маг? Но зачем магу, истинному и могущественному, выдавать себя за моего брата? И потом, дело-то не в фактиках, пусть и сокровенных, – но я ведь узнал Эри, действительно узнал! Несмотря на столько прошедших лет и многие перемены, случившиеся в малыше. Так почему же не поверить в него, что мешает? Инерция, инерция… Неужто дело лишь в ней?
Вздохнув, Дан с усилием оторвал взгляд от распахнутого тела девушки, влекущего к себе, точно магнит, и посмотрел в окно, за которым было темно, словно в морских глубинах, и уже довольно долго лил дождь – именно лил, вертикальными густыми струями, даже не очень холодными, будто над Лесом растянули огромный душ. При этом не хлестали молнии, не буйствовал ветер (и как бы он разгулялся тут, в сплошной воде?) – простой дождь, хотя и сильный, ничего сверх. В здешних местах такое не редкость.Вот над родовым замком Тигров, где вырос Дан, случались лишь грозы. А теперь, если верить призраку, замок сгорел. Хотя вполне мог сгореть еще в ту ночь, когда его штурмовали имперцы – пожаров тогда хватало. И трупы, трупы… С обеих сторон. Но если имперцы могли позволить себе потери, то Тигры… После такого обвала род уже не возродить (гм, забавное словосочетание), что бы ни думал по этому поводу Эри. Остались-то ошметки, вдобавок разбросанные по двум материкам.
Насторожась, Дан вскинул взгляд, – как оказалось, вновь притянутый к прелестям Иты. По другую сторону лежанки сгущалась фигура, на глазах наливаясь плотностью и мощью. Как и в предыдущее посещение, в комнате резко упала температура, словно бы для создания псевдотела (фантома, ну да! – всплыло словечко) призраку требовалась прорва энергии. В этот раз похолодание было заметнее, кое-где даже иней выпал – потому, видимо, что сейчас процесс протекал до жути быстро. Эффектно, ничего не скажешь – в Дворцовых спектаклях это пошло бы на «ура».
Надо же, в какого дылду вымахал Эри! – опять поразился он. А ведь был такой нежный, доверчивый, восторженный…
Впрочем, во многом и остался, несмотря на явные живость ума и сильный характер. Весь в папочку, паршивец, – этого не отнять.
От подкативших воспоминаний сделалось так тоскливо будто от тех событий его не отделяли годы. Да когда же это кончится?
– Похоже, ты звал меня, брат? – вопросила фигура без лишних предисловий.
– Сгинь, – мрачно велел Дан. – Я в тебя не верю пока – стало быть, тебя нет… Следишь за ходом мысли?.. Но раз это не ты, значит, я опять говорю с собой. А себе я давно обрыднул за здешние декады.
– Разве тебе не интересны диланы?
– Я в восторге от них, – признался Дан. – Слишком они нравятся мне, а потому я их боюсь – рядом с ними трудно оставаться собой, понимаешь? Хочется меняться, стремиться ввысь, любить всех сильней, чем себя!..
– По-моему, ты и так забрался на самую верхотуру, усмехнулся призрак.
– Тут это единственный способ не улететь за облака. Вот мой приятель Герд не удержался, ступил на эту тропку – и где он ныне? Был огр и не стало огра, а получилось не поймешь что. И Псиный хозяин Рэй бросил меня, променял, видимо, на подлодку, – редкостный мерзавец, понятно, но какие мозги!.. Не голова, а Храмовый вычислитель. А теперь забрали стервочку Иту, последнюю мою отраду…
– Так уж и забрали, – не согласился гость. – А это кто лежит?
– Вот и я пытаюсь понять: кто это? Внешне от Иты не отличить, а ведет себя иначе. То есть… Перестала себя сдерживать, что ли.
– Как это?
– Не хочу хвалиться, – произнес Дан действительно без всякой охоты. – Тем более что ты – лицо заинтересованное.Но с этой дамочкой приходится выкладываться в полную силу Господи, это какая-то прорва! Ей нужен не мужской сук, да и самый закаленный, а бронированный поршень… Или она не дамочка уже, раз ее душа витает по ту сторону океана? Но с кем я воюю тогда?
– Если честно, у меня подозрение, что, пока Ита выстраивает себе новое тело, здешнее, не простив измены, решило нарастить другую душу. То есть не решило и не нарастить, а… Говорят же: природа не терпит пустоты. Что, если где-то имеется банк душ, некогда оставшихся без тел? И вот они только и ждут, когда образуется вакансия.
– Еще одни «лишенные тела»? – усмехнулся Дан. – Разве мало в Империи пустышек? Если отсутствие души – единственное условие…
– Во-первых, погляди, какое тело, – конкурс же можно устраивать! Во-вторых, прочие-то оболочки не вполне пусты некие уродцы корчатся внутри них, кривляются, строят рожи, пытаются сойти за настоящих. А от них порча переходит на плоть, да и выставить их непросто.
– И кто, по-твоему, желает вселиться в нашу красотку?
– Господи, разве мало в Империи загубленных душ? Один Дэв, бывший приятель нашего отца, порешил столько ведьм!.. Скривившись, Дан покачал головой.
– Ну и терминология: «души», «ведьмы»!.. Стоит послушать тебя некоторое время, как начнешь верить в эту галиматью.
– Может, заодно вспомнишь, с кем разговариваешь сейчас? – ухмыльнулся Эри. – Разве я не заявился к тебе бесплотным?
– Заявился ли? – спросил Дан. – И вообще ты ли это, брат?