Тессеракт

Соколов Илья

– Эй, Достоевский, ты там уж постарайся! Человек хороший, жалко будет, – донёсся откуда-то голос Афтонгила.

– Пошёл в задницу! Сам ты Достоевский! Ишь чего удумал, обзываться ещё будет.

– Братан, а ты Достоевского любишь?

– Да не очень, – ответил я, – я больше по Булгакову.

– Вот ведешь, Федя, никто тебя не любит, – глубокомысленно изрёк Афтонгил, и залился гомерическим смехом. А попросту заржал.

– Я не Достоевский! – и я отчётливо услышал звук подзатыльника, – Чего там, на приборах, Ал?

– Ещё маленько осталось, та-а-ак, ага, готово, заводи!

– Три, пятнадцать! – сказал завлаб, и чем-то щёлкнул, по всей видимости, а точнее невидимости, это был какой-то рубильник.

Сперва ничего не происходило, но потом.

Потом весь мир за мгновение сжался в точку, и расширился до размеров бесконечности. А потом вновь обрёл нормальные и привычные размеры, и перед глазами всё поплыло. Картинки из жизни; вот я совсем ещё маленький учусь кататься на велосипеде, папа бежит сзади и придерживает за багажник, а потом отпускает. Я проезжаю метров пятьдесят, а потом падаю. Мне больно, но я встаю и улыбаюсь, потому, что мне хорошо и радостно. А вот я прихожу в первый класс. Вокруг незнакомые дети, незнакомые взрослые, и мне становится как-то неуютно. Вот мелькают картинки из жизни, периода школы. Уже выпускной, но я на него не пошёл, а вместо этого сидел всю ночь в парке, ел мороженое и смотрел на звёзды. Потом картинки обучения на юрфаке. Мне чрезвычайно скучно здесь учится, но я терплю. Раз уж взялся, то доводи дело до конца. Попойки со студентами, сдача курсовой, диплом. Торжественный вечер, после получения диплома, с которого я ухожу. Одногруппник что-то мне говорит, я не соглашаюсь и иду к выходу из зала. Ко мне подходит незнакомая девушка, мы смотрим друг на друга, о чём-то говорим. А потом вдвоём идём в парк, смотреть на звёзды и есть мороженое. Её тоже, как и меня, не устраивает псевдо культурная программа торжественного вечера. Утром я провожаю её до дома. Родителей нет, и она приглашает меня немного посидеть. Я остаюсь.

А вот уже работа. Я качу тележку с товаром. Она большая и тяжёлая. Я смотрю в сторону, и вижу что-то доброе и приятное. Улыбаюсь. Мне хорошо.

В этот момент сознание отключается, я даже не успеваю понять, как и почему.

– Все показатели в норме, прошло успешно.

– Эй, братуха, просыпайся! Пора вставать!

Смутно, сквозь марево полузабытья, я услышал голоса. А потом ощутил несколько пощёчин, не сильных и не злых.

– Слухай, Федюня, может его водой полить?

– Да подожди ты, торопливый! Щас очухается.

Кто-то тряс меня за плечо. Сознание начало возвращаться. Я вспомнил, что нахожусь в лаборатории ЦРПС, и сознание окончательно вернулось ко мне. Я открыл глаза.

– О, вот видишь, я же говорил! А ты водой ещё хотел, – сказал стоящий рядом Федор.

– Братан! Как я рад! Ты как, живой? – Афтонгил склонился надо мной.

– Я сейчас пожевать чего-нибудь принесу, а то ты энергии много потратил. – это уже Алеар беспокоился.

Я посмотрел по сторонам, и обнаружил, что нахожусь уже не в кресле, а лежу на диване, стоящем в дальнем конце лаборатории. Я не помню, как попал из кресла на диван. Значит меня сюда перенесли. Та-а-ак…

– Я отключился, что ли? – спросил я в пространство.

– Да ты не переживай, – сказал мне Афтонгил, – это почти у всех так, с непривычки. Первый раз энергии очень много тратится, вот организм и отключается.

– Вдобавок, это ещё не вся причина. А, скорее всего, причина и вовсе не в этом. Понимаешь, Саныч, у тебя подключение было. Точнее не у тебя, а к тебе. Это мы при проверке обнаружили. Обычно, когда подключение есть, объекты воздействия вообще сразу отключаются, а ты держался до упора, молодец. Всего секунд тридцать последние не сдюжил.

– Это как-то есть подключение?..

– Ну, прослушка твоих мыс…

– Да я понял что. Я спрашиваю, как такое могло случиться, и главное, когда? Я же почти всё время дома был, только один день на работе.

– Дистанционно, я полагаю, – завлаб задумался, – видать, нужен ты им для чего-то, раз такие меры используют.

Прибежал эльф:

– Вот, держи, перекуси малость, а то сил много потерял, – он протянул мне пару бутербродов, банан и яблоко, – всё, что в мороз-ларе нашёл. А ты молоток,

до последнего не отрубался!

– Хы… спасибо, – я взял продукты, – Мне уже Федя рассказал про отруб.

Я вгрызся в яблоко.

– Федя, так что там про подключение? – напомнил я медведю.

– А, да. Так вот. Просто для того, чтоб дистанционно подключится к мыслям, нужен колдун уже квалифицированный, а не какое-нибудь портовое быдло. Так что, крепко, видать, за тебя взялись. Но теперь то хрен им уже! – и он погрозил огромным кулаком в атмосферу, обращаясь к неведомым пока мне злодеям.

– Погоди, сейчас то уде можно мне всё рассказать! Так что, давайте, партизаны, всё на чистоту, как есть.

– Ага, – сказал Афтонгил и подмигнул, – щас то уже можно. Федюня, прими меры, будь добр.

– Момент. Ал, включи второй контур, – сказал завлаб, и щёлкнул каким-то тумблером всё на том же аппарате, огромном и внушительном.

– Готово, мишка гамми. – донеслось с противоположного конца лаборатории.

– На себя посмотри, недомерок, – сказал Федор беззлобно, и хохотнул, – Значит так…

Он присел на диван.

– Слушали тебя представители той стороны. Какой то маг, продавшийся, сделал подключение, причём ещё до первого появления Афтонгила. Как они тебя не перехватили раньше, я не знаем. Возможно, просто не успели, или думали, что ты откажешься с нами сотрудничать. Скорее всего так и думали. Ну, ты сам должен понимать, что среди рокеров, а тем более рок музыкантов встречаются отребья. Всякие сектанты, например. Конечно, и среди всех остальных слоёв населения их тоже полно, но так уж сложилось общественное мнение. Короче, Афтонгил молоток, во время подоспел. Хотя, я сомневаюсь, что ты бы согласился с ними сотрудничать, у тебя башка нормально варит, секёшь, что к чему.

– Слушай, как-то странно всё это. Зачем я им нужен то?

– Ну, как бы тебе сказать то… У тебя способности развиты. Понимаешь, УЖЕ развиты. Не сильно, конечно, но всё же. Здесь ить как обычно то бывает? Будущий агент нуждается в обучении с нуля, а ты нет. Тебе надо просто помочь, и всё, понимаешь?

– Что-то с трудом пока.

– Ну вот смотри. Почему тебе в жизни не особо везёт, например? Не знаешь, то-то же. А я тебе скажу почему. Всё дело, в мировом балансе. Ты можешь многое сам сделать, без помощи везенья. Просто захотеть, и добиться. Причём, довольно быстро. И поэтому то, мировой баланс тебе везения и не даёт. А тому, кто сам ничего не может, у того везения много. Только всё равно, они его зачастую не используют. Так как скудоумные бывают. А если кто, из таких, научится везение улавливать и использовать, у того и деньги, и карьера, и власть, или наоборот, тихая счастливая жизнь. В общем то, чего они хотят, и к чему стремятся.

– Ну, то есть, проще говоря, я имею некие скрытие резервы?

– Хм… Что-то в этом роде. Только очень упрощенно, конечно. Потом, постепенно научишься этими способностями управлять и использовать, тогда и поймёшь, что это, и как их называть.

– В общем, всё опять не понятно. Точнее понятно, но с трудом, – я улыбнулся, – А что за контора это такая. И чем я здесь буду заниматься?

– Это уже к Афтонгилу, – сказал завлаб, – Коллега.

– Да уж, не калека, – подколол Афтонгил медведя, – Значит так, братан. Контора, не кантора, а дело полезное делаем. Мировой порядок поддерживаем, то есть. Только это, с каждым разом, всё труднее делать становится, – он вздохнул,– с той стороны пытаются сюда прорваться. И каждый раз всё интенсивней. Демоны всякие лезут, упыри и вурдалаки, другая нечисть. Их, как грится, в дверь не пускаешь, так они в окно норовят! Как я тебе уже говорил, если легионы тьмы сюда прорвутся, то миру этому наступит хана. Не будет его, в том виде, в котором он есть. Всякая тварь продажная будет в господах. Да и сейчас то уже кое-кто есть, – он снизил голос до заговорщицкого шепота, и подмигнул, – ну ты понимаешь, к чему я. А если все такие будут, да ещё и не будут таиться, а в открытую будут действовать, представляешь, каково тогда будет?