Тест на блондинку (сборник)
Шрифт:
И я узнал, что Ксюша Сатана – активный пользователь сайта и что она часто в чате бывает. Так мы и познакомились.
Какой я ник для игры взял?
Догадайтесь. Нет, нет и нет.
Ладно, скажу, в игре я Дональд Трамп. Парам-па-пампам.
Я написал: «Привет, мне очень нравится играть с тобой».
Она написала: «Привет, Дональд, я давно слежу за тобой. Обожаю твой стиль игры».
Я написал: «А как ты относишься к Виктор666?»
Она написала: «О, это мой младший брат. Он такой вредный, такой невыносимый».
Я написал: «Мне нравятся твои фотографии, чем занимаешься?»
Она ответила: «У нас семейный бизнес, Дональд».
Я написал: «На самом деле меня зовут Максим».
Она написала: «Приятно познакомиться, Максик».
Максик! Она назвала меня Максик! Прямо зелёный свет для дальнейших действий.
Она тоже жила в Киеве. И мы договорились вместе сходить в кино. Правда, я нервничал, потому что пригласил её в кинотеатр «Ракурс», где показывали только ретрокино, классику мирового кинематографа. Обычно девушки такое не любят. Сейчас подавай зрителю истории про любовь с погоней, перестрелкой и кучей спецэффектов.
Однако опасения мои оказались напрасными, Ксюше понравилось кино, и мы ещё несколько раз ходили и много по городу гуляли. В кафе сидели, кофе пили.
Она была удивительной. Худенькая, волосы чёрные-чёрные, в носу – серебряное колечко, на руках татуировки, какие-то знаки, я не шибко секу в татуировках.
Как-то раз Ксюша заявила:
– Извини, но тебе придётся познакомиться с моими родителями. У нас в семье так принято. Если я с кем-то дружу, то обязательно знакомлю молодого человека с родителями. Может, слишком старомодно… не знаю… они милые, весёлые люди, тебе понравятся.
– Не поверишь! – обрадовался я. – Но я тоже консервативен в этом вопросе, ничего не утаиваю от семейки своей и всю дорогу с ними советуюсь по любому вопросу.
– Пойми, это вовсе не означает, что я нуждаюсь в одобрении родителей, просто мы так живём…
– Конечно-конечно, – согласился я. – Мне можешь не рассказывать, сам такой!
Ксюша жила с родителями в частном двухэтажном доме, несколько зловещем на вид. Я приехал на такси, прихватил с собой торт, бутылку вина, надел свой лучший костюм, на всякий случай побрил под мышками и в паху. Надушился лимонным одеколоном. И цветы, конечно же, купил. Куда в нашем многострадальном мире без цветов?!
В калитке меня встретил Ксюшин отец. Почтенный старик в строгом костюме, лысый, голова здоровенная, как купол цирковой. Где-то в саду разрывалась огромная псина.
– Проходи, не бойся, Израиль привязан.
Странное имечко для собаки, подумал я.
Мы пошли через сад, продираясь сквозь колючий высокий кустарник, и наконец зашли в дом. Вкусно пахло стряпнёй. В прихожей выстроилась Ксюшина родня. Два её брата-акробата: один старший, другой младший. Два бугая, шкафы, наверняка занимались борьбой или боксом. Мы крепко пожали руки.
Чёрт его знает, как человеческий мозг работает, порою что-то такое выдаст…
Ксюшина мать – типичная домохозяйка, седая женщина с добрыми глазами, стоит и добродушно кивает. На ней клетчатый фартук, в руках держит ухватки.
– Добро пожаловать, – говорит она.
– Ну, Максим, проходи.
И мы прошли в зал. Всё здесь было старомодным. Вычурные столовые приборы, громоздкие подсвечники, какие-то жуткие картины с разодранными телами в стиле Гойи, свет приглушённый. На полу валялась медвежья шкура. В камине потрескивали дровишки. Ну, вы поняли: старомодность не в смысле Советский Союз, а в смысле девятнадцатый век. Готика, что ли.
Мы уселись за стол, хорошенько отужинали и примолкли, Ксюша сидела рядом со мной и под столом держала меня за руку. Надо заметить, что вино на меня крепко подействовало и я излишне раскрепостился.
– Михаил, а чем вы занимаетесь? – спросил я отца Ксюши.
– У нас семейный бизнес, – ответила Ксюшина мать.
– Да, Ксюша мне говорила, а какой именно? – спросил я.
Два братца всё время злобно на меня посматривали, будто дырку во лбу хотели просверлить своими взглядами.
– Мы надеемся, что ты тоже будешь с нами работать, – сказал Михаил.
– Вообще-то у меня есть работа, и довольно неплохая, я занимаюсь…
– А давайте выпьем! – перебила меня внезапно Ксюша и подняла бокал. – Па, скажи тост!
Папа сказал:
– Хочу поднять этот бокал за торжество тёмных сил и падшего ангела нашего.
– За падшего ангела! – поддержали отца братцы-кирпичи.
Чепуха какая-то, подумалось мне, может, шутка?
Однако затем разговор вернулся в привычное для меня русло: мы говорили о политике, о футболе, о пиве, о ценах на бензин, газ и так далее и тому подобное.
Ксюшины родители постоянно пытались куда ни попадя вставить церковь, батюшек и попов.
– Вот же эти церковники… смешные люди!
– Знаете, что сказал монах монаху, когда они зашли вместе в кабинку туалета в стриптиз-клубе?!
– Животы себе отъели!
– Бог упадёт, и на лбу у него будет шишка!
– Бог такой старый, что с него песок сыпется, поэтому-то пустыня и ширится в наших сердцах, брат мой!
– Скажи, Макс, так и хочется все эти церкви взорвать? – спросила меня Ксюша, всё ещё крепко сжимая мою руку.
– Угу, – согласился я, хотя, убейте, не понимал, что за вакханалия начала тут происходить.
Потом братья достали увесистый том в чёрном кожаном переплёте и начали что-то читать на латыни, при этом Ксюша и её родители повторяли за братьями, прикрыв глаза.
– Старайся тоже повторять, – прошептала мне Ксюша.
Я выплеснул остатки вина себе в глотку и спросил:
– Вы сектанты, что ли?
Они дружно рассмеялись.
– А ты забавный, – сказал Михаил.
– Ты нам нравишься, – сказала Ксюшина мать.