Тест на любовь
Шрифт:
Она напряженно ему улыбнулась. Просто не могла удержаться.
Мэгги удалось перекусить только в два часа. День выдался сумасшедшим, и всем пришлось передвинуть обеденный перерыв. Она нашла незанятый столик в полупустой столовой, радуясь, что ей не пришлось тратить свои полчаса на праздную болтовню с кем-либо. Она открыла банку газированного напитка и откусила аппетитно пахнущий горячий мясной пирог.
Ей совсем некстати вспомнились дерзкие голубые глаза, и она покачала головой, прогоняя
— Вот это замечательный здоровый обед.
Иногда Вселенная делает все, чтобы достать вас.
Мэгги напряглась, когда голос, прозвучавший позади нее, обрел реальную форму. Реальную и весьма привлекательную форму.
— Можно к вам присоединиться?
Мэгги посмотрела на пустые соседние столы.
— Здесь полно места, — язвительно ответила она.
Нэш подавил улыбку. Ему нравились женщины, которые умеют стоять на своем. Мэгги напомнила ему женщин, с которыми он вырос. Пять его сестер, мать, кузины. Деревенские женщины не были пугливыми, и, хоть пришлось потратить годы, оттачивая свое умение обвести их вокруг пальца, он восхищался их духом.
— Конечно, однако это мой любимый столик, — улыбнулся Нэш и отодвинул стул.
— Вот это да. Мне повезло.
— Мы знакомы лишь формально. — Он протянул руку. — Нэш Рис.
Мэгги ни за что не захотела прикасаться к нему. Если он сумел выбить ее из колеи лишь своим присутствием, одному Богу известно, что может случиться, если она позволит себе прикоснуться к его коже. Она откусила еще кусочек пирога.
— Я знаю, кто вы.
Нэш рассмеялся от ее намеренного пренебрежения:
— Репутация идет впереди меня, понятно.
Она посмотрела в его совершенно не выражающее раскаяния лицо.
— Постарайтесь хотя бы выглядеть так, словно вас это огорчает, — насмешливо проговорила она.
Нэш вновь улыбнулся ей. У нее были самые глубокие карие глаза, которые он когда-либо видел. Они напомнили ему о двойных шоколадных пирожных его бабушки. И ему внезапно захотелось их.
— Итак… Мэгги? А фамилия?
Она отпила из своего стаканчика.
— Мэгги из интенсивной терапии.
Он изогнул бровь. Мэгги строила из себя недотрогу. Что ж, все когда-то бывает в первый раз.
— Итак, Мэгги из интенсивной терапии, что вы делаете сегодня вечером? Не хотите ли перекусить со мной?
Мэгги почти вдохнула свой напиток в легкие — так поразил ее вопрос Нэша. Она закашлялась, Нэш потянулся к ней и похлопал по спине, а потом положил руку ей на плечо и улыбнулся:
— Вы в порядке?
Ничуть. Она стряхнула его руку:
— В полном.
Он выдержал паузу и снова спросил:
— Итак?
Он серьезно? Она посмотрела на него:
— Нет.
— Завтра вечером?
— Нет.
Нэш пожал плечами:
— Ну, я легко…
— Понятно, — прервала она.
Нэш улыбнулся и продолжил:
— Я могу подстроиться под вас.
Мэгги покачала головой, раздраженная его настойчивостью. Нэш поставил локти на стол, и это только подчеркнуло ширину плеч. Он был большой и нависал над ней, занимая все пространство.
— Вам не нравится принимать «нет» за ответ, не так ли?
— Зачем игнорировать то, что происходит между нами, Мэгги? Меня влечет к тебе. — Он посмотрел, как ее большие темно-карие глаза увеличились почти вдвое. — Уверен, что и я тебе не безразличен. Зачем нам притворяться, что это не так?
Мэгги уставилась на него. Он сошел с ума? Он напомнил ей ребенка, который в своей детской эгоцентричной манере ждет немедленного удовольствия. Но они не дети. Они взрослые, а взрослые должны быть немного осторожнее. Есть же правила и этикет.
— Сколько тебе лет, Нэш?
— Мне плевать на разницу в возрасте.
— Сколько? — настаивала она.
— Целых тридцать.
Мэгги кивнула: как она и ожидала. Но на короткое мгновение она захотела, чтобы и ей снова стало тридцать. Но затем реальность взяла верх. Она была глупа в тридцать. Переживала — и очень мучительно — трагедию бесплодия, и чернила были еще свежими на ее свидетельстве о разводе. Сейчас она в гораздо лучшем положении.
— И как ты думаешь, сколько мне лет?
Нэш в упор посмотрел на нее:
— Двадцать шесть.
Мэгги рассмеялась. Надо отдать ему должное, он даже глазом не моргнул. Она знала, что хорошо выглядит для сорокалетней женщины, но никто никогда не принимал ее за двадцатишестилетнюю.
— Это работает со всеми?
Нэш тоже рассмеялся:
— Не приходилось пробовать раньше. Никто никогда мне не отказывал.
В уголках его глаз появились морщинки, и это было очень-очень привлекательно.
— О боже! Думаешь, твое эго сможет вынести это?
— Оно довольно крепкое.
Мэгги невольно улыбнулась. Она не хотела быть очарованной им, но его яркая харизма и самокритичность создавали неотразимое сочетание.
— Держу пари, что так и есть.
Нэш смотрел на Мэгги, которая вновь приступила к еде. Она доела пирог и, когда на губах остались крошки, слизнула их языком. Это не должно выглядеть эротичным — ради бога, она всего лишь ела! — но было именно таким. Видит бог, он сам хотел слизнуть их.
Ради собственного спокойствия он перевел взгляд выше. Ее короткие каштановые волосы со светлыми прядками выглядели потрясающе. Уложенная челка аккуратно лежала на лбу, пушистые завитки мило топорщились на затылке.