Тэтэ
Шрифт:
— Вряд ли. Они уже устали, — ответил я. — А если запрыгнут, будем сбрасывать. — И тут же одна черная овчарка уцепилась за борт.
— Мне стало жарко, — сказал Анд и вдруг оскалил зубы и бросился на овчарку. Она сорвалась на дорогу.
Другая прыгнула и зацепилась за борт. Эту сбил я. Третья, палево-черная овчарка приземлилась прямо в середину кузова. Камаз немного притормозил на бугре, и она оказалась в середине. Мы оба бились с ней несколько минут. За это время две другие зацепились за борт. Они бы залезли в кузов и втроем разорвали нас, но Камаз подпрыгнул на очередном бугре. Они свалились в свежий снег. А третью мы выбросили сами. Спасение пришло в виде трассы. Камаз свернул на широкий тракт и прибавил газу. Овчарки еще бежали, но скоро скрылись из виду.
— Слава богу, — сказал шнырь. — Это были специально натасканные русские овчарки. Овчарки-убийцы. Нам повезло. Я даже не чувствую холода.
— Да, было жарко. Но скоро опять будет холодно. Надо где-то переночевать.
Снег прекратился. Стала видна полная луна. Анд посмотрел на нее и завыл:
— Мы бежали, бежали. Мы спаслись от погони. И заряд АКМа не сумел нас достать. Ну а страшных лягавых побросали мы в море и теперь ждут нас телки длинноногие-е! Кстати, о тёлках. Надо где-то выпить.
— Интересная логика.
— Ты прав, всё логично. Где вино, там и деньги. А где деньги, там и шикарные телки.
— Так уж и шикарные?
— Для нас теперь все бляди покажутся шикарными.
— А я бы сейчас… — Камаз подпрыгнул и я вместо того, чтобы сказать слово икра, только лязгнул зубами.
— Сейчас бы лопаточку с хорошей костью, — мечтательно проворчал Анд. — Брры. Холодно. Впереди должна быть закусочная. Давай, к черту выпрыгнем из этого холодильника. А? Я больше не могу. Замерз.
— Давай. Только я не понимаю, какая закусочная работает во втором часу ночи?
— Да ты че?! Сейчас на трассах все работают круглосуточно.
— А ты откуда знаешь? На свободе десять лет не был.
— Одиннадцать. Но на свиданке все ведь рассказывают. А че делать? Я только слушаю и слушаю.
— Не только слушал, но и подсматривал.
— Ты не понимаешь. Это работа такая.
— Работа в дырки подсматривать?
— Послушай, — сказал Анд, не отвечая на мой вопрос, — я не смогу сам спрыгнуть. Если Камаз не остановится, мне конец.
— Да не может он не остановиться у чапка.
— А если не остановится?
— А не остановится, я тебя сам выброшу за борт.
Но Камаз, конечно же, остановился. Здесь к тому же была и заправка. Водитель нас не заметил.
Посиневшие от холода, заиндевевшие, мы вползли в кафе. За стойкой никого не было. Только за дальним столиком сидели две молодые телки. У них была одна кружка пива на двоих. Ни мяса, ни креветок у них не было. Только нас, наверно, и ждали.
— У тебя деньги есть? — спросил шнырь.
— Откуда?
— Да полно врать. У тебя же только что была свиданка. Она тебе денег не привезла?
— Нет.
— Ни за что не поверю. Ну, ладно, потом сочтемся. У меня деньги есть. — Он полез за подкладку. Цвет его морды начал меняться. Она стала фиолетовой. Должна бы быть красной, но из-за мороза стала фиолетовой, а постепенно приобрела сиреневый оттенок.
— Ты чего?
— Денег нет.
— Посмотри по лучше.
— А что смотреть? — Он просунул руку подальше и показал пальцы через дыру. — Порвали шкуру, падлы лягавые. Чё будем делать?
— Ума не приложу. Во попали.
— Давай пока сядем за стойку, — сказал он.
— Думаю, нам лучше сесть за столик девушкам и угостить их. А за стойкой платить надо сразу.
— Хорошо, пошли, — согласился шнырь. Он остановился у столика дам, и сказал: — А я думал, здесь нам некого будет угостить ночью. Только с приисков, — завершил он свою краткую речь.
— Садитесь, садитесь, — обрадовались девушки, — мы вас очень ждали, — сказала одна. А другая добавила:
— А то ведь здесь богатых не бывает. Одни Камазники.
— Им бы только потрахаться, — сказала первая.
— А денег не дают, — добавила первая. — Калыма, говорят нет.
— А зарплату им тут постоянно задерживают.
— Нищета хуева. А вы ребята приличные.
— Что вы будете? Вино или водку?
— Водку.
— И поесть бы чего-нибудь горячего. Извините, мы очень голодные.
— Одной спермой сыта не будешь, — многообещающе подбодрила нас другая.
И действительно, мы повеселели. Значит, секс будет.
— Закажи шампанского, Анд, — попросил я. — Хочу шампанского.
— Тебя всегда, друг тянет на шампанское после Камю?
— Тыщу лет не пила Камю, — сказала девушка и зажмурилась. — В этой вечной мерзлоте Камю не бывает.
— А вот и бывает, — сказал Анд. — Мы пили его еще вчера. Правда, брат? Подтверди.
— Правда.
— А я вам верю, — сказала девушка, которая сидела напротив меня. — Но это означает только одно.
— Что? — не понял я.
— Это означает, что вы с зоны, — сказала другая.
— Здесь больше нигде не бывает Камю. Его привозят только на свиданку.
— Что-то мне перестал нравиться этот разговор, — сказал я. — Когда нам, наконец, принесут жареного поросенка?
— Сейчас, сейчас! — крикнул бармен из-за стойки. — Только, простите, вы поросенка не заказывали.
— А что мы заказывали? — Я на самом деле так разволновался, что забыл содержание заказа.
— Мы эта… — начал Анд, но тоже хлопнул себя по лбу. — Я не помню.
— Вы ничего не заказывали, — сказала девушка, которая сидела рядом со мной. Ее звали Катя.
— Не стоит расстраиваться, — сказала вторая. Она назвалась Настей.