Тэтэ
Шрифт:
— Здесь сейчас кроме оленины в самогонке, креветок и осетрины больше нет ничего, — сказала Катя.
— Даже семги нет? — удивился я. — Я хочу лососину в соевом соусе.
— Почему? — серьезно спросил Анд.
— Потому что я японец, — сказал я и громко рассмеялся.
— Дорогой, ты уже спьянел с пива, — сказала Настя и обняла меня прямо через стол.
Я посмотрел ей в глаза и понял, что мне не нравится. Эти глаза где-то там, далеко в глубине, были очень насторожены и серьезны.
— Я самогонку не буду.
— Я тоже, — сказал Анд.
— Как Вас звать? — Катя улыбнулась шнырю.
— Читали когда-нибудь?
— Я? А что? Простите, я что-то Вас не пойму? Читала ли я вообще когда-нибудь? Конечно, читали. Если вы думаете, что мы здесь в тундре только самогонку пьем да ебемся, то, обещаю вам, что вы глубоко ошибаетесь.
После этих слов Анд стал еще веселее. Принесли оленину, креветки, осетрину и пиво.
— А Скот где? — спросила Катя. Тут принесли и самогону. Еще теплую. Ну, не знаю, как это можно пить.
— Почему вы пьете теплую? — спросил я.
— А мы тоже японцы, — сказала Настя.
— Японки, вы хотели сказать, — поправил я.
— А японцы вам не подойдут? — спросила Настя.
— Действительно, какая вам разница? — сказала Катя и налила Скотча в две рюмки. Себе и Насте. — Все равно вы там, на зоне трахаетесь с чем придется.
— С тем, что дадут, — сказал Анд.
— А вы не знали? — сделал я удивленное лицо. — Сейчас на зоне выдают сексуальные принадлежности.
— Вам выдают резиновые куклы?
— Какого пола?
— Все-таки, я думаю, у них там наибольшим спросом пользуются куклы мужского пола. А? — Они звонко и весело засмеялись. — Эх, Вы, мужики! Только себя любите!
— Я люблю женщин, — сказал Анд, — зря вы так.
— Не обижайтесь, пожалуйста, — сказала Катя. — Дело в том, что для нас даже лучше, что вы трахали там особей мужеского пола. Теперь-то вам захочется нас.
— Конечно, — подтвердил Анд. — Если только вы на самом деле женщины.
— Мы девушки! — сказала Настя. И они опять расхохотались.
Мне тоже вдруг стало весело. Я забыл о внимательных, цепких глазах, сидевшей напротив меня Насти. Мне даже не хотелось проверять свое плохое предчувствие. И я больше не смотрел ей в глаза.
— Подайте нам десерт в номер! — крикнул я. Мы заказывали десерт? — Да мы заказывали большой торт с самогонкой, которая пахла коньяком. Он вкусный, сахарный, не очень сладкий. Я торт попробовал, когда его потащили по лестнице наверх. Отщипнул ложечкой от нижнего края. Он не рассыпался, даже был немного тягучий, как что-то такое приятное. Он был не такой, как Марс или Сникерс, не такой даже как начинка от ириса Забава. Он был мягче, он был бело-рыжий и отщипывался ложечкой. Такой чисто вкусный торт. Жаль, что мы его больше не попробовали.
— Сколько с нас? — спросил Анд.
— Зачем ты спросил? — прошипел я. — У тебя, что, денег навалом?
— Нашел.
— Где?
— В ботинке, под стелькой.
— Ну ладно. — Но этих денег оказалось мало.
— Мы потом расплатимся, — сказал я.
— А где мы потом возьмем? — прошептал Анд.
— Не знаю, — ответил я. — Утро вечера мудреней.
Но утро здесь так и не наступило.
Мы были в разных комнатах. Хотя девушки очень просили не разлучать их.
— Мы хотим вместе, — стонали они.
— Почему? — спросила Катя.
— Он мне на зоне надоел, — сказал Анд. — Все в дырочку подглядывал.
— Ах, вы так хотите? Хорошо подглядывайте, — сказала Настя, и мы разошлись по комнатам.
Торт стоял в нашей комнате. Уже через два часа Анд с Катей ввалились к нам в комнату. Прервали на самом интересном месте.
— Ну вы чё делаете-то, в натуре! — возмущенно воскликнул я. — Анд, так не делается. Да и вы, Катя, сначала показались мне думающей девушкой.
— А мы хотим торта, — весело ответила эта прелестная дамочка.
— Плохо все это, плохо, — раздраженно сказал я и хотел пойти в ванну. — Где моя куртка? — спросил я. И, не найдя ничего своего, надел куртку Насти. Она быстро протянула руку.
— Не надо надевать мою куртку, — сказала она.
— Почему? — спросил я.
— Я не люблю, когда берут мои вещи.
— Разве ты не любишь меня? — удивленно спросил я.
— Ну не надо, — жалобно усмехнулась Настя. — Не надо.
— Да брось ты! — резко сказал я и накинул куртку себе на плечи.
— Да ладно ты, Настя, — сказала Катя, — пусть сходит. Она так сказала, потому что поняла, меня не остановить.
— Ладно, — согласилась Настя, — только не лазь, пожалуйста, по карманам. — Она вздохнула. — Теперь мне придется поглощать десерт в кровати. — Она натянула на грудь простыню и села. — Кто подаст мне торт и ложку? И еще чего-нибудь шипучего.
Я сходил в ванную комнату, закурил Мальборо. Возвращаюсь назад. Все с ложками стоят. Склонились над тортом. Вот ведь! Хотели без меня начать.
— Ну вы, че, оборзели?! Нельзя на минуту отлучиться. Все хорошее готовы испортить? Я так мечтал об этом торте.
— Мы еще ничего не трогали, — сказала Катя.
— Но могли бы! А это уже портит мне настроение. Мне кажется, это уже случилось. Очень печально. — И я бросил куртку на стул. С трех метров.
Бац! Из кармана что-то выпало. Что это?
— Что это? — спросил Анд.
— Это пистолет, Сон, — сказал я, — надо валить.
— У нас такая работа, — сказала Катя.
— У нас такая опасная работа, — сказала Настя, — что надо постоянно быть готовыми к самообороне.