The Beatles
Шрифт:
С начала 1967-года Брайен отказался от ежедневного руководства фирмой и сосредоточился на делах «Битлз». Он вызвал австралийца Роберта Стигвуда и назначил его содиректором. Именно Роберт вместе с другими директорами, Виком Льюисом, Бернардом Ли, Джеффри Эллисоном и братом Брайена Клайвом Эпстайном, изо дня в день осуществляли руководство «НБМС».
Брайен остыл к работе в «НЕМС» вскоре после того, как «Битлз» перестали гастролировать. Если не считать театра «Сэвилл», который никогда не приносил прибыли, сердце Брайена полностью принадлежало «Битлз». Однако он все еще искал; эти поиски были сродни тем, которые привели его в Королевскую Академию, а потом к «Битлз». Его снова терзал творческий голод. Он опять испытывал муки творческой неудовлетворенности, но теперь надежды на новые открытия были слишком эфемерны. Подобный ход событий, будь то его любовные дела или какие-то иные радости, представляется весьма типичным для Брайена.
Правда, однажды ему и в то время представилась возможность творческой работы: Джон Ферналд, бывший глава Академии, когда-то принявший Брайена на учебу и которого Брайен в дальнейшем взял в свою очередь к себе на работу), заболел во время репетиций пьесы «Разбитый день», и Брайен заменил его в качестве режиссера.
– Он и сам тогда был нездоров, только-только приходил в себя после желтухи, - рассказывает Джоан, - но репетировать бросился как одержимый. За все три года, что я проработала с ним, мне никогда не приходилось видеть его таким счастливым. Он занимался с актерами днем и ночью, с нетерпением ждал замечаний, наслаждался каждой минутой. Но вскоре пьеса вышла на сцену.
Жажда творчества больше не находила для себя выхода. Брайен не знал, чего ищет, а золотая рыбка не приплыла к нему сама, как это сделали когда-то «Битлз». И Брайен возненавидел мир бизнеса. Он ушел от дел.
– По-настоящему ему не нравилась жизнь бизнесмена, - вспоминает Джоан, - он терпеть не мог деловые совещания. Он хотел быть творцом. Случалось, он отменял самые важные встречи. Мне приходилось выкручиваться, говорить, что он болен или что у него срочные дела. А Брайен после бессонной ночи не мог подняться с постели. Это было ужасно. Он оставлял мне записки, где сообщал, какие встречи просит отменить. Как-то мне пришлось отказывать Бернарду Делфонту четырежды за одну неделю. Не представляю, что он мог подумать.
Но в мире оставалось несколько вещей, которые доставляли ему подлинное удовольствие. Он обожал «Кингсли-Хилл», свой дом в Сассексе. Обожал бой быков. Он был спонсором одного тореадора и незадолго до смерти финансировал фильм о корриде.
У него случались и короткие увлечения, вроде наркотиков или азартных игр. Узнав от «Битлз», как повлиял на них ЛСД, Брайен тоже несколько раз принял этот наркотик. Но то был лишь эпизод. По-видимому, он бросил употреблять ЛСД вместе с «Битлз», и случилось это задолго до его смерти.
Иногда Брайена охватывал азарт игры, правда тоже на короткое время. Ему, как правило, везло. Когда Джоан приезжала утром на работу, она частенько находила ожидавшую ее записку с приложенными к ней, скажем, тремя сотнями фунтов. В своем послании Брайен просил ее пойти в банк и положить на его счет эту случайную удачу.
Питер Браун, который иногда ходил играть вместе с ним, считал Брайена хорошим игроком, поскольку тот умел вовремя остановиться.
– Для него это не составляло труда, потому что он никогда не уходил в игру с головой. Главный смысл игры состоял для него в том, чтобы закатиться куда-нибудь очень поздно и познакомиться с новыми людьми.
Кроме «Битлз» и Силлы Блэк, никто из исполнителей, с которыми работал Брайен, не продержались долго в статусе звезды первой величины. Многие вообще очень быстро исчезли с небосклона. Кое-кто из них вполне справедливо обижался на то, что все внимание Брайен отдавал «Битлз», а когда начал сворачивать свою деятельность в «НЕМС», то и вовсе позабыл о других артистах. Брайен тоже об этом сожалел, он чувствовал себя виноватым.
– Брайен в самом деле верил в каждого из них, - считает Джоан.
– Искренне верил. Он был совершенно честен, когда предрекал им большое будущее. Они расставались, полные надежд. А когда через несколько месяцев возвращались, обвиняли Брайена, что тот их подвел.
Ирония судьбы состоит в том, что единственная серьезная ссора произошла у него вовсе не с тем, кому приходилось туго, а с одной из самых удачливых артисток, работавших с ним, - звездой Силлой Блэк.
Силла Блэк уже давно считала, что вполне заслуживает большего внимания со стороны Брайена. В начале лета 1967 года она решила: все, с нее хватит. Брайен опять куда-то уехал, бросив ее на произвол судьбы. Раз так, то и дело с концом. Она решила порвать с ним.
Поскольку Брайен был в отъезде, первым о ее решении узнал Питер Браун. Он понимал, что для Брайена это известие будет тяжелым ударом, и боялся его огорчить. Он даже посоветовался с врачом Брайена, который рекомендовал сообщить Брайену о решении Силлы как можно более спокойно и осторожно.
Узнав обо всем, Брайен сделал ошибку: он предложил, чтобы Силлу попытался урезонить кто-нибудь другой. Однако в конце концов ему пришлось встретиться с ней на Чепел-стрит самому. Они проговорили несколько часов, придя к полному взаимопониманию, и все стало на свое место. Они разошлись еще большими друзьями, чем раньше, и оставались ими до самой его смерти. Силла поняла, что никогда не уйдет от Брайена.
Ни разу в жизни Брайен не ссорился ни с одним из «Битлз». Он любил их всех так же, как прежде, и они любили его. Правда, с прекращением гастролей исчез главный повод для их общения.
Они по-прежнему часто виделись друг с другом. Любое деловое решение «Битлз» обязательно должно было пройти через его руки. Но в конце 1966 года, когда ребята постановили покончить с гастролями, им пришлось заботиться о себе самим. Им предстояло решить, как жить дальше, что делать с собой, в чем смысл и цель их существования. Именно тогда в жизни группы появились наркотики и религия. На несколько месяцев они буквально превратились в отшельников, общаясь только друг с другом. А Брайен пошел своей дорогой, которая и раньше не всегда совпадала с направлением, избираемым «Битлз». Не стань Брайен их менеджером, вряд ли между ними возникла бы дружба. Возраст, происхождение, прошлое, взгляды, радости жизни - все у них было разное. Но в течение пяти лет судьба Брайена целиком была подчинена «Битлз». Когда этому пришел конец, у «Битлз» остались они сами и их жены. Брайен же оказался наедине с собой, своими переживаниями, в которые ему недосуг было погружаться в течение тех пяти лет.
«Битлз» представления не имели о том, как он прожил свой последний год. Как все больше и больше зависел от пилюль, лекарств, как его тревоги, реальные и мнимые, овладели им и навсегда лишили покоя. Когда спустя долгое время после смерти Брайена они узнали, что многие месяцы он не бывал в своем офисе и вообще редко показывался на людях при дневном свете, они были поражены. О его внутренней жизни они не знали ровным счетом ничего.
Правда, «Битлз» слышали, что в начале 1967 года Брайена настигла депрессия, но они были уверены, что он уже вышел из нее. С ними Брайен почти всегда выглядел счастливым. Это чистая правда. Самым большим удовольствием для Брайена было находиться рядом с ними. Для него не существовало большей радости, чем что-нибудь для них сделать.