The Fate

Лебедева Виктория

С внешней стороны забора резиденции послышались звуки тормозящего автомобильного механизма, затем короткие фразы на немецком, хлопнула дверь – раздались четкие, тяжелые шаги. Если бы Гитлер мог его видеть, Алистер бы встретился с ним глазами – отсюда, сверху, было видно все. Под созвучие труб, немецкий диктатор вошел в сад, все люди, прислуга, охрана, все, кто находился в тот момент в особняке мгновенно выделили столько эмоций, что Алистеру не нужно было даже расщелкивать их ярлычки, чтобы понять, что они чрезмерно счастливы сейчас появлению хозяина в доме. Это было какое-то необъяснимое для Алистера явление, абсолютно непонятное ему – абсолютное счастье из ничего. Гитлер, единственный, у кого ярлычок над головой сиял розово-оранжевым от усталости и голода (Алистер

сразу расщелкнул его ярлык), сел на одно из кресел и попросил позвать кого-то. «Еву», – услышал его мысли Алистер. Все люди, включая прислугу, незамедлительно удалились из сада. После того, как все удалились, а Адольф остался наедине с собой и выпил немного воды, ярлычок над его головой стал желтым, медленно переходящим в светло салатовый – это значило, что ему становится лучше, общее состояние его человеческого организма налаживается.

В сад вбежала девушка и кинулась на шею к Гитлеру. Она залезла к нему на колени, как ребенок, и прижалась к нему изо всех сил. Одновременно у них обоих, к удивлению Алистера, ярлычки стали чисто серебряными – абсолютно счастливы!

«Но что так повлияло на перемену цвета? Вот, только что он страдал, а у нее общее состояние было чуть ниже нормы – взлет до сильвера за секунду», – Алистер констатировал улучшение состояния обоих людей за считанные секунды без улучшения жизненных условий каждого из них и недоумевал. «Как это работает? Сбой?» Это так удивило Алистера, что он тут же составил отчет о произошедшем, прикрепил видеозапись для подтверждения и отправил Алексу по внутреннему каналу памяти, чтобы тот оценил своим опытом сосканированного ранее, и так же отправил отчет во Вселенную Создателям в рамках отчетности о выполненной работе.

«Так что же это за программа – жизненные потребности в том же положении, разве что…», – Алистер расщелкнул третью и четвертую потребности человеческого организма:

3. Общение

4. Внешний комфорт

Эти две потребности у обоих зашкаливали до предела, и, не смотря на то, что здоровье Евы было на середине, а питание и энергия у Адольфа – почти на нуле, третья и четвертая зашкаливающие потребности делали этих двух людей абсолютно счастливыми от простого пребывания и тесного контакта друг с другом.

«Объясни мне, космос, что это?» – Алистер завис над этой парочкой с недоумением.

Глава восьмая

Саундтрек к чтению: Paula Williams – Santa tell me

Москва, декабрь 2019

Снег все-таки выпал! И это меня совершенно не то, чтобы не радовало, но и не волновало вовсе. Этой зимой моим любимым занятием было – лежать под теплым одеялом в большой кровати, максимум для новогоднего настроения я сделала – приложив все мыслимые усилия, я заказала еду на дом и приготовила оливье. Также я заставила себя повесить на канцелярский скотч на окно разноцветную гирлянду, которую включала иногда, минуты на три.

В чудеса верить всегда хотелось, но на Земле это очень сложно. Есть целый ряд не зависящих от тебя факторов, которые заставляют твои мечты разбиваться. Чтобы не расстраивать себя заранее, многие люди стараются ни о чем не мечтать, чтобы не разочаровываться потом, когда чудес не случается.

Я же к этому моменту, ведомая странными личностями, приходящими в мою жизнь и всячески ее мистифицировавшими рассказами о законах Вселенной – успела выучить и уяснить основные из них:

1 закон Вселенной: всему свое время.

2 закон Вселенной: все циклично, и ты получаешь то, что заслужил ты или твои родственники – по цепочке. От зла в итоге рождается только зло, от добра – добро.

3 закон Вселенной: никогда не бери на себя роль вершителя чужой судьбы и не оказывай медвежьих услуг. Если кому-то понадобится твоя помощь, он тебя об этом попросит. Если нет – не лезь, не бери на себя роль игрока, это чревато поломочкой фейта, прописанного для человека заранее, и если игрок поймет, что это сделал ты (ТО ЕСТЬ ДРУГОЙ ИГРОК) и нарушил игру, запланированную на года, – тебе придется испытать на себе «кару божью» или просто на просто месть за то, что ты себя возомнил кем – то, кто может прописывать фейт, а лицензии на игру ты не покупал. Антивирус сработает моментально, да еще и пропишет в твой фейт какое-нибудь немыслимое проклятье. – Сиди потом и думай, за что тебе все эти несчастья свалились на голову – ведь ты – то такой замечательный, вроде как только добрые дела делал. Ага, делал, да только не там, где было фейтом прописано. Проще говоря – третий закон, по сути, основной, и объясняет, в принципе, все.

Все эти вещи, необходимые для уворотов от жизненных проблем на Земле, возникающих вроде как из ниоткуда, необъяснимым образом, я узнала и приняла только спустя время и знакомство с многими удивительными людьми, в фейтах которых, так же как и в моем, случались сбои, и им удавалось хоть что-то сохранять на свой внутренний диск и уберечь от стирания из памяти.

Теперь я сидела накануне нового года и хотела влюбиться. Мои показатели потребностей были в определенной норме – ни больше, ни меньше, чем обычно. На режиме сна или энергосбережения, если можно было это так назвать. Вообще последние полгода я четко ощущала себя находящейся в режиме сбережения энергии, правда, для чего бережем, пока было не понятно. А я вот лично не люблю чего – то недопонимать. Наверняка, в фейте все прописано, но мне оставалось только ждать и повиноваться первому закону Вселенной.

Когда Алистер впервые появился в моих снах, я ничего не запомнила. Он появился совершенно внезапно, выглядел незнакомо, а не знакомые люди меньше всего запоминаются нам, когда они приходят к нам во снах. Это потом, спустя года или какое – то время, мы встречаем их в жизни и возникает то самое ощущение де жа вю. Но до момента встречи еще нужно дожить.

Конечно, я и не догадывалась, что Алистер – это Алистер, и что все, что после будет происходить вообще возможно. Я ничего не знала ни о Галактиде, ни о Гитлере, ни о миссиях мирового правительства, ни о межгалактических конфликтах. Мне жилось скучно на Земле, я осознавала все свои проблемы и события, прописанные в фейте, но тогда еще не знала, что фейт – это фейт, а только по крупицам разбиралась в этой удивительной реальности.

Раньше меня никогда не притягивал космос или звезды, я не уделяла этому никакого внимания, жизнь других планет, тем не менее, мной осознавалась и принималась с рождения, я не удивилась бы даже в детстве повстречав материю с другой планеты. Я всегда понимала, что Земля – не единственная живая планета, что глупо отрицать факт разума и жизни других планет, не видя и не удостоверившись в этом собственными глазами. К сожалению, за 2000 с лишним земных лет свободными для всех путешествия в космос не стали, поэтому утверждать что-то или верить на слово я не могла.

Но я всегда верила и особенно сильно чувствовала на собой покровительство чего-то намного сильнее человеческой силы. Это всегда поддерживало меня и вселяло сначала надежду, потом веру, а далее и силу. Из года в год мне давались истины, которые оказывались бесценными. Мне начали сниться необычные сны. Однажды я уснула и оказалась в поле с высокими колосьями, я шла, ладонями трогая поверхность колосьев, поверхность поля. Я посмотрела на свою левую руку и внешняя часть моей ладони была украшена какими-то особыми, незнакомыми мне ранее символами. Над косточкой каждого из пальчиков моей левой руки красовался символ, похожий то ли на языческий, то ли на алхимический. Я шла вперед, вглубь этого поля к большому дереву – оно одно стояло посреди этого поля. Крона его была так высоко от земли, что нельзя дотянуться руками, большая и густая. А слева от дерева возвышался ровный холм, за которым, я чувствовала, определенно, что-то было, что-то, что мне нужно было увидеть. Мне потом часто снился именно этот сон, но я никогда так и не доходила до холма. Возможно, доходила и до него, и поднималась на него, и видела, все, что он скрывает, но воспоминаний нет, а значит, либо этого не случалось, либо их стерли с моей внутренней памяти.