The Kills
Шрифт:
— Ты заснул? — Кейт тронула меня за руку.
— Я наблюдаю.
— А-а-а-а. Наблюда-а-аешь, — растянула она слово. — Машина смешная.
— Ага, — я проследил, как святое семейство покидает парковку. — У «жука» дизайн не менялся со времен третьего рейха.
— Что сразу Гитлер-то?
— Это часть истории, — я сбросил с себя сосредоточенность, как только серебристый кузов скрылся из виду. — Гитлер распорядился о его выпуске ещё до того, как пришел к власти. Есть легенда, что он сам набросал эскиз
Уилсон положила два пальца под нос и заговорила в резкой, отрывистой манере.
— Обергруппенфюрер Уилсон, почему не были на собрании партии в церкви?!
Я прыснул от смеха. Из-за полки на нас покосилась какая-то женщина.
— Ты разбираешься в званиях Вермахта?
— Не, — она потерла нос, делая вид, что он зачесался, чтобы утаить откровенную улыбку. — В каком-то фильме слышала.
— Пойдем, — я взял ее за руку, возвращаясь к покупкам. — На воскресенье у нас запланировано нетипичное утро.
***
Когда с походом в магазин было покончено, я сложил пакеты в багажник и наметил мысленно следующую остановку. Сейчас стоило посетить полицейский участок.
— Ты сегодня в ударе, — я вывел машину на дорогу.
— О чем ты? — Кейт излучала уверенность и хорошее настроение.
— С самого утра дерзишь. Что случилось?
— Не знаю, — Уилсон пожала плечами. — Состояние странное.
— Странное?
— Вдохновлённое. Воодушевлённое. Возвышенное, — она сопроводила свои слова звонкими, ударными шлепками по колену.
Видеть ее такой удивительно и непривычно.
— У тебя закончились слова на «В»?
— Нет. Просто сегодня все по-другому, — она откинула козырек перед собой и поправила волосы в зеркальце.
— Это все волшебная порка.
— И волшебная палка, — Кейт бросила на меня красноречивый взгляд.
— Уилсон, — меня пробрал смех, да так, что я закашлялся. — Ты как ляпнешь что-нибудь.
— Волшебная палочка из дуба, — она изобразила крайнюю серьезность, выдумывая свойства на ходу. — Восемь дюймов, содержит в сердцевине частицу кожаной плети и пепел адских пустошей.
Я отвлекся от дороги и поглядел на нее, чувствуя, как брови уползли чуть ли не на затылок.
— Что? — Кейт суетливо забегала глазами. — Я рисую. У меня хороший глазомер.
— М-м-м, — мне больших усилий стоило не начать снова хохотать. — Глазомер.
— Да, — она спрятала смущенную улыбку в складках шарфа.
Я припарковался возле участка.
— Подождешь здесь?
— Ещё чего! Я с тобой!
Уилсон выскочила из машины вперёд меня и стремительно пошла ко входу. Неугомонная.
В участке не хватало только перекати-поля и реющего над пустотой степного орла. Секретарь с сонным видом раскладывала очередную партию пасьянса на старом компьютере, удостоив нас ленивого взгляда длиной в несколько секунд.
— Он у себя, — не скрывая
Шериф снова погряз в семейных проблемах. Из-за приоткрытой двери кабинета долетали обрывки разговора, в который периодически вклинивалось очевидно нерабочее «дорогая».
— Шериф, — я бесцеремонно толкнул дверь, врываясь в личную беседу.
— Я перезвоню, — служитель закона нажал отбой, не дожидаясь ответа жены.
Наверняка дома ему влетит за такую выходку.
— А, детектив, — он сделал грудь колесом, вспоминая, что сейчас является представителем закона. — Кейт.
— Здравствуйте.
Уилсон присмирела и стала разглядывать обстановку кабинета, сосредотачиваясь на трёх грамотах, украшавших стену. Кабинет был обставлен довольно минималистично, совсем ничего не рассказывая о своем владельце.
— Вы хотели поговорить о деле, — не хотелось тратить время на бессмысленные беседы.
Шериф сощурился, перевел взгляд на Кейт, но ничего не сказал.
— По делу Джонсон, — он вальяжно облокотился на стол, демонстрируя, кто тут главный. — Алиби ее парня подтвердилось.
Кейт обеспокоенно посмотрела на меня, похоже переживая, что я могу проговориться о дневнике.
— Шериф, это не мое дело, — я сел на потёртый стул из темного дерева возле стены. — Касаемо жертв маньяка я не отказываюсь помогать в расследовании. Остальное, уж простите.
Я развел руками и покачал головой. Взваливать на себя все дела этого города в мои планы точно не входило. Достаточно того, что подвязался на основное дело, отступать от которого не позволит гордость.
Уилсон закончила с изучением обстановки и села на соседний стул для посетителей.
— Если убийца Джонсон кто-то другой, то у ее отца нет алиби.
К концу фразы тон его голоса стал тише, выдавая неприятный контекст разговора. Он обошел стол и, будто прячась, сел в свое кресло.
— Как нет? — Кейт испуганно подпрыгнула на месте.
Мысль, что ее начальник может быть убийцей, до сих пор вслух не озвучивалась.
— Я рассматривал всех подозреваемых в связке трёх убийств, — шериф задумчиво оглядел папки с материалами дел на столе. — Если есть алиби хотя бы на одно, значит подозреваемый не наш.
Служитель закона схватил ручку со стола и начал нервно теребить ее между пальцев.
— Джек работал в тот вечер, когда убили Линду, — припомнила Кейт. — И он ее отец, а значит вряд ли стал бы...
— Да, — шериф кивнул. — Остальных убили после закрытия, либо не в его смену. У меня есть только слова о том, что каждый из жителей, вроде как, — он недовольно подчеркнул эту фразу, — был дома.
— Не-е-ет, — Уилсон вцепилась в край парки, вытягиваясь как струна. — Джек не убийца. Он хороший. Самый лучший начальник из возможных.